Урод. Монстр. Отморозок.

Я мысленно обзывала человека, что улыбался лишь кончиками губ.

- Все таки правильно я не дал тебе получить желаемое, - вдруг наклонился ко мне Тиеро и прошептал своим бархатистым голосом, обдавая жаром ушную раковину, отчего по всему телу прошлась жаркая волна возбуждения.- Твой язычок тебе враг, а не друг.

Разве я что-то говорила? Вроде бы молчала. Только Сержио что-то там ответила.

- Иногда даже мысли бывают греховны, - произнес Тиеро и в ту же секунду развернулся и ушел по своим делам, оставив меня наедине с самой собой.

- Значит мне не показалось, - тихо проговорила я вслух. - Ты все же читаешь мысли. Вот сукин сын. А в личном деле об этом ни слова не было сказано. Значит в следующий раз буду осторожнее с тобою. Готовься, «мой дорогой», ты выиграл схватку, но не выиграл войну.

Смеется тот, кто смеется последним.

- Кассандра, ты будешь переодеваться? - ко мне подошла костюмерша.

- Ну, конечно, не ходить же мне в этом? - я приподняла край туники, что слегка прикрывала мое тело.

- Тиеро сегодня нарушил сценарий, - кинула наживку женщина, ожидая от меня пояснений.

Вся группа знала о нашем противостоянии с Гуалтиеро Рейгассеном и народ просто жаждал подробностей. Вот костюмерша и надеялась что я посвящу ее в глубины нашего противостояния с ведущим транслятором образов.

Только зря надеялась. То, что происходило между нами двумя были нашими проблемами. И пусть мы выплескивали свои эмоции в скрины-образы, но в свою душу никого не подпускали даже близко.

- Он не нарушил, он сымпровизировал, а это разные вещи. И кроме того, Сержио по этому поводу ничего не сказал. Не так ли? - задала я вопрос женщине.

- Так то оно так. Но...

- Никаких но. Лаветта, помоги лучше мне переодеться, - я и не заметила как начала оправдывать своего врага, хотя еще недавно хотела разорвать его на части.

- Да, конечно, Кассандра. Пойдем. Я помогу тебе разоблачиться.

Я могла и сама снять одежду, но не пожелала. У Лаветты свой хлеб, пусть она и отрабатывает его на полную катушку.

Под мои потребности была отведена целая комната с отдельным туалетом и небольшой зоной отдыха. Все же быть примой в скрин-образной трансляции не только престижно, но выгодно.

В нашем мире, загруженном информацией по самую катушку, становилось все труднее и труднее сосредоточится на чем-то одном, расслабиться, чтобы с новыми силами начинать новый день. А с моей помощью и помощью других скрин-актеров людям удавалось пережить полноценные эмоции, не прерываемые ничем посторонним и загружающим сознание. Наша работа заключалась в концентрации внимания посредством эмоционального восприятия через призму обналиченных переживаний. Чем сильнее был актер, тем большую аудиторию он мог покрыть своими эмоциями транслирующимися образно по общесоциальным каналам энергосистемы. Мы с Тиеро были самыми сильными скрин-актерами на сегодняшний день.

Впрочем, наша сила была в нашей непримиримости друг к другу.

С самого первого дня, стоило нам друг друга увидеть, началось наше противостояние, от которого летели во все стороны искры, а энергосистемы перегружались от эмоций передаваемых вовне. Такого скрин-индустрия не видела давно. А потому нам позволялось творить на энерго-площадке все что угодно, использовать все свои возможности, в том числе оставленные в память нашими предками.

Магия. Ее мы так же могли использовать без ограничения, создавая вокруг себя новую реальность, проживая в ней жизнь.

До Тиеро у меня был другой партнер, с которым мы были связаны для более глубинного обмена энергопотоками. Сильных чувств между нами не было, однако эмоции били через край, заставляя рецепиентов очень остро переживать все наши трансляции. Однако с Ларгосом произошел несчастный случай, который так никто и не смог толком объяснить. По этому поводу даже были вызваны специальные люди, имеющие огромные возможности в своем арсенале для установления истины. Но и им не удалось обнаружить причину смерти, случившуюся во время одной из скрин — трансляций. В тот раз разыгрывалась охота в период средневековья. Этот временной предел был крайне востребован последнее время, а потому мы раз за разом воспроизводили именно его - время закончившееся несколько периодов назад. Мне в принципе оно нравилось, но не во всех моментах. Особенно бесило бесправие женщины по сравнению с теми возможностями и правами, которыми были наделены мужчины.