- За свои слова следует отвечать, куколка, а ты, кажется, об этом даже не догадываешься, - хриплый голос прошелся острой бритвой по моим натянутым нервам. - Вот сейчас мы и приступим к первому уроку.

Холодный ветерок дотронулся до моих ягодиц. Это с меня сняли штаны и теперь я стояла с поднятой вверх попой и опущенной вниз головой. Я замычала от возмущения, но разве это могло тронуть мужчину?

- У тебя великолепный зад, - прокомментировал евнух гарема харифа Медина и сопроводил свои слова движениями руки. - Так и хочется его приласкать.

Рука, что трогала мою ягодицу, была теплой с чуть загрубевшей кожей. По всей видимости, на ладонях имелись мозоли от физической работы. Сразу же закрался неприличный вопрос, а что именно он усердно натирал ладонями, что от чего остаются мозоли, если работает евнухом в гареме харифа? Неужели рукоблудием занимался в свободное от основной работы время? Улыбнулась собственным мыслям, пришедшим в голову. И какая только гадость не придумается.

Я почувствовала, что рука евнуха стала перемещаться к расщелине между ягодицами. Тысяча чертей, что он делает? Мне захотелось завизжать, да только кляп не давал такой вольности. Я забилась, как пойманная в клетку райская птица.

Противоречивые чувства раздирали, ибо с одной стороны понимала, что надо мной совершают насилие или по крайней мере собираются совершить, а с другой мне хотелось узнать продолжение всего этого.

- И просто очаровательная щелка, - пальцы прошлись вдоль копчика и спустились ниже, обвели сжимающуюся от страха попку, надавили на центр, но не проникли вглубь, поползли ниже, для того, чтобы пройтись по краю женского естества, задевая нежные створки. Прикосновения хоть и были совершены помимо моей воли, но отличались нежностью и даже какой-то трепетностью. У меня мурашки побежали вдоль позвоночника от ощущений.

- И я с удовольствием узнаю, что там внутри, - кончики пальцев слегка проникли меж нежных складочек.

Меня словно ударило небольшим разрядом молнии, настолько сильно и остро тело отреагировало на внезапную ласку. Внутри помимо воли начал разгораться пожар желания, а женская плоть стала сочиться соками, что не осталось без внимания со стороны евнуха харифа.

- Да ты уже потекла в ожидании меня, - самодовольно произнес мужчина и потерся возбужденной плотью о мое бедро, продолжая исследовать мое тело, проникая пальцами глубже и находя заветную горошину, от прикосновения к которой меня пронзило острой иглой наслаждения.

Это не правильно. Так не должно быть. Я предавала саму себя. Вернее, мое тело предавало меня, заставляя желать совершенно незнакомого мужчину, хотя никогда ранее я не замечала за собой ничего подобного.

Да. С первым мужем у меня был секс и даже неплохой, но ему следовало хорошо потрудиться, прежде чем удавалось меня завести и подвести к нужной кондиции после которой я могла получить удовольствие, а могла и не получить. Это зависело от того насколько мне везло и насколько я была расположена к наслаждению. Не всегда это зависело от стараний мужа, часто от собственного настроя и настроения. А тут? Тут происходило что-то странное, потому как я была готова к соитию стоило только какому-то там евнуху едва коснуться меня.

А может быть он применил запрещенную магию, заставляющую желать того, кого при нормальных обстоятельствах я бы ни за что не возжелала? Очень похоже. Однако противиться этой магии я не могла.

Мужчина продолжал ласкать сокрытый доселе чувствительный бугорок, от которого расходились волны возбуждения по всему организму. Я уже и забыла, что надо сопротивляться, сосредоточившись на прикосновениях к своему естеству. Мне хотелось большего, хотелось тереться о мужскую руку, как трется кошка, выпрашивая ласку. Сейчас я была больше чем кошка. Я пылала от жара возбуждения, полыхавшего внутри моего тела. Если бы я могла говорить, то, наверняка, стала бы умолять не прекращать движения, потому как они то замедлялись, то возобновлялись с удвоенной силой. Один из пальцев проник гораздо глубже в мое тело, чем раньше, но этого мне было недостаточно, хотелось большего. Чертов евнух словно услышал мои мысли и присоединил еще один палец, но и этого мне было недостаточно. Из моего горла рвались стоны, которые были больше похожи на хрипы, потому как стонать в голос я не могла из-за кляпа во рту. Однако не это меня волновало. Почему-то во мне зрела уверенность, что в любую секунду могут остановить эту сладостную пытку не подведя меня к наивысшей вершине наслаждения. Я впитывала каждое прикосновение и боялась их лишиться, стремясь вознестись на вершину блаженства.