— Инна подарила. Можно я пойду? — с надеждой спрашивает девчонка, смотря прямо мне в глаза. Вот красивые у нее глаза, этого не отнять.

— Нет, нельзя. Олеся, а я тебе говорил, что у тебя часто открыт рот?

— Нет, не говорили, — сдержанно отвечает она, сжимая края своего черного пиджака.

— Надо бы закрыть.

— А то что? Зубы кривые?

— Господь с тобой, вроде ровные. Просто часто открытый рот — это признак дурачины, ты же не хочешь, чтобы так считали другие?

— Вообще-то, смех без причины больший признак дурачины. А вы несколько секунд назад делали именно это.

— Черт, два-ноль. Играем до пяти.

— Может, хватит? — хмуря брови, произносит Олеся, привстает с дивана, на что я тут же хватаю ее за руку и усаживаю обратно.

— Нет. Не хватит, — жестко произношу я и тянусь за бокалом. — Как дела в ресторане?

— Нормально.

— А почему не хорошо, а нормально?

— Скоро будет хорошо.

— Дурацкий ответ. Вычитаю один балл. Стало быть, один-ноль, пока в твою пользу. Кстати, этот пиджак тебе не идет. Как-то сверху щупленько.

— Ну что ж поделать, плоскогрудым тоже иногда нужно носить пиджаки.

— Вообще-то я про плечи, а ты все про грудь. Может, там уже чего выросло, а ты все ноешь.

Отпиваю очередной глоток алкоголя, прожигая мою собеседницу взглядом, и впервые задумываюсь о том, что Олеся слишком невозмутима. Перебор для восемнадцатилетней соплячки, которая по факту меня боится, о чем говорят ее неосознанные жесты, такие как, стискивание пиджака, или постоянно тянущаяся поправлять волосы рука. Хотя и поправлять там в общем-то нечего, ибо волосы полностью убраны в пучок, без единой выпавшей пряди. Хотел бы я сказать дурацкий и уродский пучок, но ей идет. Вообще, чего лукавить, выглядит она сейчас вполне хорошо.

— Слушай, я все думаю, кого ты мне напоминаешь. И знаешь кого?

— Нет, и знать не хочу.

— А зря. Ты напоминаешь мне куклу.

— Куклу? Которая Вуду или Чаки?

— Два-ноль в твою пользу. Ты прям жжешь сегодня, Олеся. А я ведь серьезно. Ты напоминаешь мне вполне себе хорошенькую куколку, не Барби, конечно, но тебе очень пошли изменения.

— Спасибо, и если я выиграла, можно пойду наверх? Я, правда, очень устала.

— Нет, нельзя. Я сказал играем до пяти. Ты как-то говорила, что хорошо делаешь массаж. Так вот, я хочу массаж. Можешь снять пиджачок, а то он будет сковывать твои движения.

— Вы шутите? Сейчас?!

— Не шучу. Прямо сейчас. Начнем с плечевого пояса, — принимаюсь расстегивать рубашку, наблюдая за, наконец-то, растерянной Олесей.