Печально улыбнулся, вспоминая, как испугался в тот момент. Как рассчитаться с тем, кто держит в страхе весь город? Не знал, чего ожидать, как быть, но… Он все решил за меня: раз просрал бабки, значит буду отрабатывать и… он выставил меня на ринг против моих сверстников и тех, кто старше на 3-4 года.

Боялся ли я? Нет, ведь не раз мне приходилось драться с теми, кто хотел обидеть, но я никогда! НИ-КОГ-ДА не дам себя в обиду! Никому!

Я бился, как зверь! Без страха и жалости к противнику, жестоко и беспощадно! Бил, куда придется: челюсть, нос, пах, чтобы дезориентировать соперника, бил ногами под коленки, чтобы мой враг потерял опору, ну и затем оставалось лишь добить – сильный удар обеими ладонями по ушам, а затем «ребром» руки по горлу. Частенько ломая противнику гортань. Таким образом я и выигрывал! Ну и, разумеется, тем самым отрабатывая свой немалый долг. Через год он был уже полностью погашен, но… Я не бросил бои, понимая, что мне они только на руку – с ними я становлюсь сильнее и выносливее, более безжалостным и внимательным. Неприятно, когда пропускаешь удары, поэтому приходилось изловчаться, чтобы выжить… А затем я сам решил повысить свои ставки: бой на ножах! Сейчас-то я понимаю, каким идиотом был, но тогда…

Помню, как в первом же бою меня исполосовал один ублюдок с шрамированным лицом. Мои руки и спина были изрезаны так, что я потом целый месяц валялся на койке, но зато это научило меня быть еще более внимательным и осмотрительным – не хотелось больше попадать в такую заварушку!

Но, как говорится, мы полагаем, а Бог располагает! Так что, в свои десять я уже не раз был изрезан…И не раз на моих руках появлялась кровь соперника, а иногда и его жизнь.

Но все когда-нибудь кончается. И однажды, после особо тяжелого боя, нас накрыли! Дошло дело до перестрелки, как не погиб в тот день, до сих пор не пойму, но зато помню, как меня сдали на руки воспитателям детдома. Честно говоря, после того, как нарушилась моя привычная жизнь, пришлось подчиниться правилам приюта, и я честно им следовал, хотя и понимал, что все эти условия и эта жизнь просто разрушают меня. Ну не привык я жить по этим дебильным правилам!!

Так я пробыл в детском доме почти три месяца, пока меня не решили усыновить. Не знаю, почему из многочисленных ребятишек выбрали именно меня, но так вышло, что Бессоновы захотели забрать несуразного, озлобленного и шрамированного мальчугана с темными волосами, карими глазами и упрямо поджатыми губами.

Помнится, как моих, на тот момент, будущих родителей предупреждали на мой счет: «Он неадекватен и дерзок, никого не слушается, для него взрослый человек – не авторитет, он никого не уважает и не подпускает к себе. Не советую брать этого мальчика. Он – дикарь и хулиган. По нему тюрьма плачет! Лучше возьмите Витеньку. Он хороший и спокойный мальчик, послушный и воспитанный, он…»

Честно говоря, ответ Бессонова меня потряс тогда: «Нет, мы возьмем Кирилла. Уверен, что он не такой, каким вы хотите нам его показать». Затем он подошел ко мне и, присев на корточки, заглянул в глаза, чтобы произнести: «Собирайся, сын, мы едем домой».

От воспоминаний о родителях, защипало в глазах, а в носу защекотало. Еще слез мне не хватало!

Тряхнул головой, скидывая с себя остатки воспоминаний – не до них сейчас, скоро прибудет Елена со своей дочерью, которую я должен буду приютить и защитить. А заодно и испортить жизнь Родионову.

В дверь постучали и за ней послышался голос мой домработницы:

- Кирилл Дмитриевич, вы просили доложить, когда ваши гости прибудут.