Гарнизон крепости был крошечным — всего несколько десятков человек. И эти несколько десятков регулярно отражали атаки нескольких сотен. Выживали немногие, поэтому в основном в Эгиду ссылали провинившихся, чтобы те искупили свои преступления кровью. А вот я, как всегда, отличилась: очутилась здесь по доброй воле. Глупая высокородная наемница в окружении низкородных преступников.

...надо было слушать того Волка. Ненавижу Змей!

В народе про Эгиду давно шептались, считали гиблым местом и на службу особо не шли. Потому вербовщики в поисках контрактников и забирались подальше в отдаленные селения, чтобы находить там таких же наивных глупцов, как я.

За прошедший месяц я множество раз избежала смерти только чудом и сегодня, наконец, осознала, что везение не бесконечно, и вряд ли растянется на еще один месяц. Да, я сильна, но ведь не бессмертна. Очень сомнительно, что я когда-нибудь вернусь домой, восстановлю луга и поставлю дом.

— Я скоро умру... — прошептала, пробуя на вкус эти три слова и эту мысль, примеряя ее на себя, прикладывая к груди как обновку.

Я. Скоро. Умру.

С некоторым удивлением разжевывая себе пришедшее откровение, я задумчиво глядела на затянутое тучами небо, за которым скрывался маленький уголек солнца.

Нет, я не боюсь. Берта из рода Быка не боится! Я готова принять неизбежную судьбу, готова вступить на небесные луга, воссоединиться с семьей и ездить на небесном буйволе красного цвета. Я уже слышу стук его копыт, он спешит ко мне... Пусть. Когда это произойдёт, я буду готова.

Я гордо приосанилась и подняла повыше упрямый подбородок.

...единственное, после мыслей о смерти, в мою голову закрались другие три слова, совершенно возмутительные.

Умирать девственницей глупо.

Эти три слова пришли мгновенно, сразу после осознания того, что жить осталось недолго. Глупо?

Прикусила щеку, как я всегда делаю, когда нахожусь в затруднительной ситуации. Покидать мою дурную голову эти три слова совершенно не хотели, засев внутри. Словно застряли!

Стыдно то как...

Наверное, я должна думать о чем-то другом... Наверное, нужно корить себя за необдуманный контракт, мысленно просить прощения у земли, за то, что не успела восстановить, и покорно ждать неизбежного. Но, надо признать, тема неутраченной невинности отчего-то беспокоила.

Может быть дело в том, что именно об утехах с придыханием и странными блеском в глазах шушукались бойцы? Они вспоминали, говорили с гордостью, скабрезными шутками, а иногда и с... мечтой. Одна я не понимала, о чем речь, но очень хотела понять. До свадьбы, мне, видно, не дожить.

«Вдруг там, на небе, плотскими утехами не занимаются, и я никогда не попробую? Вдруг там моей задачей будет только одно: разъезжать на буйволе? Если все Быки после смерти ездят на буйволах, они там когда-нибудь это... того... делают?»

Задумалась. Усыпляя меня с сестрами, мать рассказывала только про поездки, ветер в лицо, послушного буйвола и вечное блаженство. Про иное матушка не говорила ни слова. Прикинув, я поняла, что после смерти шанс на соитие выходит не то, чтобы большим.

...что уж преувеличивать? Маловат шанс!

Этот вариант меня совершенно не устраивал.

Проводив солнце, я сменила положение, опустившись на низкий деревянный стульчик. Мысль голову не покидала.

Умирать девственницей глупо.

В сердцах стукнулась макушкой о твердую каменную кладку, надеясь хоть так выбить непристойные слова из головы.

«Откуда ты это взяла? Всякие умирают, Берта! Не выдумывай. И очень молодые, и старые, что с того? Таков Порядок, что умираешь, когда тебя убивают. При чем тут девственность?»