Сегодня взгляд чехов, как и всех остальных, прикован к Берхтесгадену. Они задаются вопросом, не последует ли за мирным решением вопроса, которое пытается получить от Гитлера Чемберлен, призыв пойти на все уступки. Правительственные круги настроены весьма мрачно. Марроу позвонил из Лондона и предложил мне немедленно отправиться в Берхтесгаден. Не знаю, сумею ли я. Чешские поезда перестали ходить через границу, и я не могу найти чешского водителя, который согласится вести через нее свою машину.

Позднее. Позвонил Эд и сообщил, что утром Чемберлен возвращается в Лондон. Моя поездка в Берхтесгаден отменяется. Гора с плеч. Предпочитаю освещать эту войну со стороны Чехословакии.

Еще одна телеграмма из Нью-Йорка. Они меня не слышат третий день подряд, но зачитывают мои сообщения, полученные по телеграфу. Это несчастье для радио. Из Берлина сообщают, что Гитлер потребовал референдума для жителей Судет, а Чемберлен более или менее согласен. Здесь правительство заявляет, что этот вопрос даже не обсуждается. Но они боятся того, что произошло в Берхтесгадене. Другими словами, что мистер Чемберлен предал их. В сегодняшнем эфире я скажу: «Согласятся ли чехи разрушить свое государство и принести в жертву свою стратегически важную горную преграду, которая защищала Богемию на протяжении тысячелетия?.. У меня такое впечатление, что они не потерпят унижения и вверят свою судьбу даже конференции четырех великих европейских держав. Чехи говорят: предположим, что пройдет референдум и Судеты отойдут Германии. В качестве компенсации, они считают, мистер Чемберлен должен предоставить им торжественно подписанные Великобританией, Францией, Германией и Италией гарантии, что агрессии не будет. А чего будет стоить другой договор, спрашивают они».

Позднее. Ура! Сегодня отлично слышал Нью-Йорк, и они меня так же хорошо слышали. После четырех дней неудач, и каких четырех дней! Рэнсимен уехал в Лондон, совершенно спокойно уйдя в сторону как не пользующийся симпатией, никем не уважаемый и не воспетый.

Чехи ужесточают свои позиции, по мере того как становится очевидным, что Чемберлен готов поддержать требования Гитлера отдать ему Судеты, а на деле – всю Чехословакию. Мило Годжа, премьер-министр, сегодня выступил по радио и на весь мир сказал твердое «нет» референдуму. «Это неприемлемо. Это ничего не решит», – заявил он. Когда я встретил Годжу в Доме радиовещания после его выступления, он поразил меня тем, что, в отличие от других словаков, был взвинчен и очень нервничал. В нем явно чувствовалось напряжение последних дней. Интересно: выступает он сильно, но не сдается ли?

Позднее. Я должен ехать в Германию. В полночь из Лондона позвонил Марроу с новостями. Британцы и французы решили, что они не будут бороться за Чехословакию, и попросили Прагу уступить Гитлеру безо всяких условий и передать Судеты Германии. Я запротестовал и сказал Эду, что чехи не пойдут на это, что они будут бороться в одиночку…

«Возможно. Надеюсь, что ты прав. Но тем временем в среду мистер Чемберлен встречается в Годесберге с Гитлером, и мы хотим, чтобы ты освещал эту встречу. Если там война, тогда можешь вернуться в Прагу».

«Хорошо», – сказал я.

Мне все равно сейчас, куда ехать. Взял себя в руки, пошел к Морису Гиндушу, вытащил его из постели и рассказал ему все новости, которым он отказался поверить. Мы позвонили двум-трем знакомым из министерства иностранных дел. По их тону мы поняли, что им эти новости тоже известны, хотя они и не признались. Они заявили, что это слишком «фантастично», чтобы в это поверить. Разумеется, так оно и есть. Мы с Морисом пошли прогуляться. Люди возвращались домой из кафе и не выглядели сильно взволнованными, и было ясно, что они еще не слышали сообщений из Лондона.