Даже слёзы от собственных слов на глаза наворачиваются.

— Мар, — дотрагивается он до меня.

— Не трогай меня! — отдергиваю руку и отскакиваю, волком глядя на него. — Я обиделась! Не хочу с тобой разговаривать!

— Но сейчас всё нормально ведь? — делает он шаг ко мне. — Ты разлюбила меня, да?

— То есть нормально — не любить тебя?! — восклицаю, шокированная его вопросом и заявлением. — Да?! Тогда я до сих пор ненормальная, Тимур! Ненормальная дура, которая влюблена в жениха своей сестры! Ненормальная больная, которая любит тебя! Ненормальная, которая согласилась на фиктивный брак с тобой — не из-за сестры, а потому что… потому что это ещё один повод быть с тобой! — выкрикиваю и, замахнувшись, бью его по грудной клетке кулаком, а затем срываюсь и бегу в свою комнату, где запираюсь.

— Мара! — стучит он в дверь, побежав за мной. — Давай поговорим!

— Нет! Не хочу с тобой говорить! Ты тупой! Глухой! И дурак! Тупой глухонемой дурак, который никогда не слышал и не слышит того, что я ему говорю!

— Мар…

— Иди на работу! — отсылаю его и надеваю наушники, включаю музыку на всю катушку.

Не хочу его слышать больше!

8. Глава 8

Тимур

— Надеюсь, у тебя что-то очень важное, потому что я выбрал встречу с тобой, вместо того чтобы поехать в благотворительный фонд Алёны и повоевать с ней немного. Хочу заявить свои права на нашего ребёнка, — говорит Давид, опускаясь на стул для посетителей. — Ну и упрямая у тебя сестрёнка, Тим. Но такая бесподобная, что челюсти сводит.

— Алёна такая, — вздыхаю и откладываю работу в сторону. — Но она добрая с теми, кого считает близким. Последнее отдаст во благо.

— Знаю, — мечтательно шепчет и, открыв портмоне, достаёт оттуда пластиковую карту. — Это Маре передай. И скажи, чтобы в понедельник к девяти приходила. Приедет спец, о котором я ей рассказывал. Это пропуск, — протягивает мне прямоугольник белого пластика.

— Она будет рада, — прячу карту в карман пиджака. Там я точно её не забуду. — Кстати, о ней и хочу поговорить. О Маре.

— Что-то натворила? Помощь нужна? — деловито интересуется и меняет выражение лица на серьёзное. Это с виду Давид оболтус и раздолбай, но, когда нужно, может решить такие проблемы, за которые другие даже не возьмутся.

— Да нет, — мотаю головой. — Я это… Сегодня утром она сказала мне, что, оказывается, влюблена в меня. С самого детства. И сейчас даже.

— А я и смотрю, она на мои чары не повелась, — хмыкает он, явно смеясь над ситуацией. Мне же совсем не смешно. — Оказывается, вот кто у меня потенциальную невесту отбил. Тихоня, блин!

— Она моя жена, — напоминаю ему немного ревниво. — Так что я раньше её забронировал.

— И что? Теперь вместе?

— Да нет, — мотаю головой. — Она призналась мне и… заперлась в своей комнате.

— И ты что? — выжидающе моргает ресницами.

— Я поехал на работу, — отвечаю ему, не понимая, чего именно он от меня ждёт.

— Ой, дурак! — тянет он, откинувшись в кресле. — Нужно было в комнату к ней вломиться. Поговорить об этом. Мало того, что она девушка, так она ещё и беременна у тебя, — ругается на меня так, словно я машину ему разбил. — Ты знаешь, сейчас у неё в голове не только мозг, но и куча червяков, которые нормально ей жить не дают. Гормончики шалят. Ей нужен всплеск эмоций, чтобы спокойно жить, а ты взял и свинтил в офис! Ну взрослый ведь мужик, Тим! Какого чёрта я тебе элементарное объяснять должен?

— Уже поздно что-то менять, — поджимаю губы.

— А ты хочешь с ней что-то поменять? — скорее мне помогает понять, чего я хочу, чем спрашивает.

— Не знаю я, — вздыхаю, зло прорычав. — Но знаешь, утром проснулся и, — опускаю кое-какие подробности, — и предложил Маре попробовать что-то серьёзное. Мне с ней комфортно. Она всегда дома. Еда всегда в холодильнике есть. Иногда она может завтрак мне сделать. Фильмец вместе можем посмотреть, и наши вкусы совпадают. Она словно мой друг, с которым я живу. И я как-то представил, что она станет моей настоящей женой. У нас будет ребёнок.