– Ясно-о-о, – протяжно отвечает Анька. – Папаша решил проучить сыночка. Что же, правильно делает. С таким уродом только жёсткими методами... 

Слышится громкий цокот каблуков, и все мы дружно поднимаемся со своих мест, начиная рьяно протирать столы. Олеся Максимовна появляется в ресторане с часовым опозданием. Запыхавшаяся, недовольная, со взъерошенными волосами. Она окидывает каждого из нас пристальным взглядом и дольше остальных задерживает свой взгляд на мне, а точнее, на моем округлившемся животе.

Анька говорит, что со спины совсем не видно, что я беременна, а спереди похоже, будто я максимум на четвертом месяце беременности, либо просто переела. Я не поправилась, лицо не покрылось пигментными пятнами, давление в норме, а шейка матки отлично выдерживает нагрузки. Иногда мне кажется, что я смогла бы проработать здесь до самых родов – настолько мне в кайф то, что я делаю.

– Интенсивнее, интенсивнее! – злобно выкрикивает начальница и проходит мимо нас.

Фух, кажется пронесло.

Рабочий день начинается по обычаю спокойно, а ближе к обеду в ресторан вваливает целая толпа посетителей. Мы бегаем от столика к столику, разносим заказы, улыбаемся каждому из них. За дальним столом сидит важный клиент, он явно торопится и просит принести мне заказ как можно скорее. Я ставлю на поднос заказанный им суп из морепродуктов и чай с десертом и, толкнув ногой дверь, выхожу в полный зал.

Ловко лавирую между столиками, но, когда до клиента остается каких-нибудь пять метров, неожиданно сталкиваюсь с официантом по имени Марк, чувствуя, как разнос и всё его содержимое летит на пол. С грохотом, с брызгами супа на посетителей. Под недовольный взгляд заказчика и жжение руки от кипятка. В зале воцаряется недолгое молчание, прерываемое стуком каблуков.

– Прошу прощения, я сейчас принесу новый заказ, – произношу, запинаясь перед клиентом.

За всю мою практику официантки такое со мной происходит впервые. Так, чтобы на глазах посетителей и коллег.

– Не стоит, девушка, – отвечает, пожав губы клиент, – на этом моё знакомство с вашим рестораном окончено.

Олеся Максимовна пытается сгладить ситуацию, пообещав бесплатный обед в качестве компенсации, но клиент слишком торопится, чтобы слушать её. Он покидает зал твёрдой походкой, а я плетусь следом за начальницей в её кабинет.

– Настя, я предупреждала тебя. Это была последняя твоя выходка, – произносит Олеся Максимовна, барабаня острыми ногтями по столу. – Говорила я тебе – иди в декрет, детка. 

– Мы столкнулись, и беременность здесь совершенно ни при чем, – отвечаю, едва сдерживая слёзы.

Сидеть в её кабинете под строгие нравоучения некомфортно. Я чувствую себя особо опасной преступницей, где за беременность меня порицают и осуждают, а за малейшую провинность чуть ли не казнят.

– Нет, даже не проси меня, Настя! – взмахивает руками Олеся Максимовна. – Снимай униформу, забирай свои вещи и марш отсюда.

Я на секунду забываю о том, что только что лишилась любимой работы, потому что понимаю, что денег мне тоже не видать.

– Простите, в прошлый раз Вы выплатили мне не всю сумму. К тому же, за текущий период тоже не было выплат, – шмыгаю носом и часто моргаю глазами, чтобы предотвратить выступившие слёзы.

– Я сказала – пошла вон отсюда! – шипит начальница с силой стукнув по рабочему столу ладонью.

Мне кажется, что о моём позорном увольнении теперь знают все, судя по тому, как сочувственно меня провожают взглядами коллеги и гости. Анька увязывается за мной, помогает собрать личные вещи и вызывает такси, пообещав, что утешать приедет только завтра.