– Брось, пап. Я понимаю, почему тебя так потрясла вся эта история. Ты просто пытаешься компенсировать те десять лет своего отсутствия в моей жизни теперь уже на моём ребёнке. 

– Даже если это так, Макс. Даже если я пытаюсь компенсировать это, ты всё равно поедешь завтра утром к Насте и поможешь ей.

– А если я откажусь?

Макс убирает длинную чёлку с глаз и широко раздувает ноздри.

– Я буду вынужден применить к тебе воспитательные меры. Не стану оплачивать твои сольные концерты, уберу из корзины покупок ту электрогитару, которую ты хотел на Новый год. И буду настаивать на том, чтобы учёбе в вузе ты уделял гораздо больше времени, чем музыке.

С этими словами я поднимаюсь с места и, не прощаясь, выхожу из квартиры. Я не сомневаюсь в том, что Макс сейчас злится и проклинает меня. Мы обязательно поговорим с ним ещё, немного позже. А сейчас я дико заебался, адреналин в моей крови никуда не делся, а только усилился и разошёлся по венам. И я дико хочу, как можно скорее, снять сегодняшний стресс порцией качественного минета.

Едва я оказываюсь на улице, чувствуя, как мороз пробирается под кожу, достаю мобильный и набираю номер Аллы. Она снимает трубку сразу же, будто сидела у телефона и давно ждала моего звонка. Может быть, так оно и было, но мне сейчас совершенно на это плевать.

– Алло, Артур, – слышится негромкий голос Аллы. 

– Через двадцать минут у меня, – бросаю коротко. 

– Уже выезжаю, – к счастью, Алла – та девушка, которую долго упрашивать не приходится. 

10. Глава 10.

Настя

Когда Артур покидает мою комнату, дышать становится проще и легче. В воздухе все ещё витает запах его терпкого парфюма и нашего напряженного разговора. Я делаю глубокий вдох-выдох и обессиленно опускаюсь на кровать. Такое ощущение, что я тяжело работала в три смены, а не общалась с мужчиной. Поправочка, красивым мужчиной. Внутри меня происходят довольно смешанные чувства – я злюсь, недоумеваю и … немножечко, буквально самую малость, радуюсь тому, что кому-то в этом мире есть до меня дело.

В комнату без стука заходит соседка по комнате. Я тут же отворачиваюсь лицом к стенке и делаю вид, что сплю. Знаю, что её, как и всех остальных девчонок, интересует кто это был и зачем ко мне приходил. Но, так как разговаривать я сейчас не намерена, притвориться сонной – самый лучший для меня вариант.

– Спишь? – спрашивает соседка, и для правдоподобности я начинаю ещё громче сопеть. – Дурой будешь, Насть. Полной дурой.

Сильнее зажмуриваю глаза, чтобы не разреветься. Я сильная, я со всем справлюсь сама. А Снежа просто не знает, о чем говорит, ситуации нашей не знает. В ногах валяется конверт, оставленный Артуром, в голове – полнейший кавардак, и даже сынок внутри меня, который обычно поддерживает мамочку во всех решениях, сейчас отчего-то замолкает.

Гаснет свет, слышится топот и громкий скрип соседского дивана.

– Насть, дурой будешь, если не переедешь к нему. Зуб даю, – зевает Снежана и поняв, что я не собираюсь вести с ней задушевный разговор, тут же засыпает.

Проходит несколько часов, а я по-прежнему не могу уснуть. И это не только потому, что соседка по комнате громко храпит. Я пялюсь в потолок, до шеи закутавшись в теплый плед, потому что градус в квартире начинает снижаться. К тому же из окна, которое находится прямо возле моего спального места, продувает ветер. Я пытаюсь считать слоников и единорогов, но тщетно.

«….Подумай сейчас о нём и его благополучии. До утра подумай», – в голове то и дело проносятся слова Артура, усложняя непосильную для меня задачу – спокойно и с чистой совестью уснуть.