— Мне нужно узнать ответы, Тим! Ты вообще понимаешь, что наш друг крысой мог оказаться? — наступаю на него с доводами и справкой, которую тогда у родителей взял. — Я должен знать, в чём дело. Не зря же он нас игнорирует. Даже с твоего номера трубку не берёт.

— Сколько времени? — кидает он взгляд на часы и цокает. — Ладно! До обеда девочек ещё пять часов. Успеем съездить туда и обратно. Пока их нет. Но в случае чего — ты меня заставил! Я не хочу импотенцию!

— Да без бэ! Всё скажу! Нам с Алёной скандалы сейчас на пользу идут! А Глеба надо дожать!

— Поехали! Быстро! — подгоняет он меня.

Времени нам должно хватить, если они, конечно, пораньше не вернутся.

Алёна

— Присаживайтесь. Я сейчас заполню вашу карту, и доктор вас вызовет, — отвечаю женщине с померанским шпицем и отправляю её на диванчик.

— Вот ваша выписка, — передаёт Мара чек другой клиентке ветеринарной клиники Анфисы, где мы пару дней будем замещать администраторов.

Специалисты, что здесь работают, не могут из своей деревни выехать. Снег таять начал, и у них дороги затопило.

Но клиентов, как назло, меньше не стало из-за погоды. У Анфисы единственная нормальная клиника во всей округе. Даже из города приезжают многие, ведь она к каждому животному свой подход ищет.

Дабы не дать сестре свихнуться самой, мы с Мариной вызвались ей помочь. Тем более что нам с Марой несложно сидеть на ресепшене, записывать людей по телефону, заполнять карты и принимать оплату.

Хоть какое-то развлечение между готовкой, присмотром за Давидом и ожидаем его врача.

— Алло, мам, — отвечаю на звонок и жестом прошу Мару взяться за мою работу. Встаю со своего кресла и отхожу подальше от любопытных клиенток, которые уже ушки навострили.

— Звоню сказать, что суд над Ариной перенесли на неделю раньше.

— Ого! — искренне удивляюсь. — А так можно?

— Не знаю, — отвечает она. — Мы с папой уже едем. Заседание через два часа. Адвокат говорит, что его наперёд нас предупредили, и он уже там.

— Ну, удачи, — равнодушно кидаю, представляя этот суд и желая гадине несколько лет тюрьмы. Да, я злая. — Надеюсь, ей хорошо достанется за то, что хотела сделать с Тимуром и сделала с Давидом.

— С последним случайно вышло, — мнётся мама. — Но наказания это не отменяет.

— Держите нас с Марой в курсе. Хорошо? — прошу её.

— Да, — отвечает. — У вас всё хорошо? Ничего не болит?

— Всё отлично, мам, — отзываюсь. — Мы Фиске в клинике помогаем.

— Ладно тогда! Позвоню потом! — и отключается.

Не приняв во внимание происходящее, пересказываю сестре сказанное родительницей. Марину, конечно, новость немного расстраивает, но она понимает, что Арине нужно хотя бы один раз быть по-настоящему наказанной, чтобы она поняла свою вину и больше не творила беспредел.

Безнаказанность плодит следующие ошибки. Родители у нас лояльные с девочками и нас почти никогда не наказывали, не считая запретов на телевизор, гаджеты и встречи с друзьями. Но я не считаю это таким уж наказанием. Всегда найдётся книга, которую можно прочесть.

Второй раз родители звонят лишь через несколько часов. И голос мамы мне не нравится от слова совсем.

— В совокупности ей шесть лет дали, — оповещает она нас с Марой, слушающих её через наушники. — И приписали штраф и моральную компенсацию семье Есенских заплатить.

— Не поняла, — даже из-за стола рабочего выхожу, проигнорировав подходящую к ресепшену клиентку. — Компенсацию?

— Ага, — бросает она и носом шмыгает. — Есенские потребовали. И это почти все деньги, что сейчас есть на наших счетах. Ты же знаешь, что папа затеял строительство ещё одного корпуса академии. Мы туда все вложили. Оставили совсем немного, и… теперь нужно отдать.