Наш поцелуй впервые за долгое время получается каким-то неуклюжим, смущающим. Отстраняемся друг от друга, отводим глаза, испытывая неловкость. Мы будто чужие люди, которым предстоит еще только знакомиться друг с другом. По сути, так и есть. Нам нужно будет еще узнать, каково нам будет вместе в новых обстоятельствах.

***

— Спа-си-бо боль-шо-е, -тщательно по слогам благодарит девчушка с задорными кудрявыми хвостиками.

На вид ей не больше четырех, и такая милашка. Я мило ей улыбаюсь, в ответ она мне машет рукой и потом хватает ладонь мамы и топает на выход. Смешная такая.

Последнее время я начала обращать внимание на молодых мамочек с колясками с детками. Иногда во дворе присаживаюсь на скамейку и наблюдаю за детворой, весело играющей на детской площадке под присмотром бабушек, мам и пап.

При виде полноценной семьи у меня сжимается сердце, а рука непроизвольно ложится на живот.

Саша хоть и уверяет меня, что примет ребенка, если вдруг тест на ДНК окажется не в его пользу, я ему не верю. На уровне психологии, подсознания, интуиции не верю. Он, похоже, совсем не понимает, что значит взять на себя ответственность за ребенка. Это не просто пару раз подержать на ручках и погулять с ним. Это содержать малыша, предоставлять ему комфортную жизнь. Это воспитывать его, закладывать в него ценности жизни, быть примером.

Я из-за этих мыслей теперь плохо сплю, часто просыпаюсь по ночам. Пару часов смотрю в потолок, слушая размеренное дыхание спящего Саши. Он не подозревает, какая тяжесть у меня на душе, стараюсь при нем улыбаться и излучать только позитив.

Между нами на первый взгляд ничего не изменилось, но все равно ощущается некое напряжение, осторожность. Словно не только я сомневаюсь, но и сам Саша сомневается в самом себе, но не хочет этого признавать.

— Эй, Кать, вернись к нам на землю, — перед лицо возникает олина ладонь. 

Я моргаю и извиняюще ей улыбаюсь.

— Ты какая-та странная последнее время, — замечает подруга, опираясь об стол, который я только что протерла после посетителей.

— В чем выражается моя странность?

— Задумчивая стала, молчаливая. Как говорится: ушла в себя, вернусь нескоро. Все хорошо у тебя?

— Да все нормально. Пока людей нет, может, пойдем чайку выпьем? — смотрю в сторону Дани, он кивает в знак разрешения.

— О, отлично! — радостно соглашает Оля и уносится в сторону служебного помещения.

Я, проводив подругу взглядом, подхожу к нашему администратору. Крепко сжимаю поднос, с сомнением смотрю на парня, который вопросительно смотрит на меня.

— Что? — первым не выдерживает Даня.

— У меня тут такое дело, — терзаю зубами губу, с трудом подбираю слова для сообщения о своем положении. Работа нужна, по закону меня не могут уволить, но... Всякое бывает.

— Не тяни, Катя, ради бога. Говорил давай.

— Понимаешь, я беременна, — выпаливаю признание быстрее, чем Даня успевает моргнуть. Смотрим друг на друга. Даня удивленно, потом задумчиво, а затем недовольно. Я испуганно.

— Поздравляю, но не рановато ли?

— Мне двадцать есть, — огрызаюсь, насупившись.

— Не мое это дело, хорошо, что сообщила.

— Меня уволят? — со страхом спрашиваю, сильнее стискивая поднос.

— По-хорошему надо, ты же с пузом подносы таскать не будешь, а по закону тебя никто уволить не имеет право. Вот головоломку ты подкинула, ведь нужно придумать, чем ты будешь заниматься.

— Прости, — опускаю глаза, чувствуя себя виноватой.

— Ладно, — как-то устало произносит Даня. — Иди чай пей, я подумаю, на какое место тебя позже перевести.

— Спасибо! — тихо благодарю, сдерживаясь от порыва его обнять. Ему это не нужно, да со стороны будет выглядеть странно. — Только давай этот разговор оставим между нами.