- Вадим, - останавливаю мужчину голосом, когда он уже перешагивает порог и одной ногой стоит в коридоре.

Остановившись, он медленно оборачивается в мою сторону, устало улыбается, и почему-то сердце делает какой-то слишком неровный, неправильный удар от взгляда, коим Вадим смотрит в самую душу.

- Если надзирательница так любит деньги, с чего нам быть уверенными, что она не расскажет Павлу о моём побеге? Если он предложит ей хорошую сумму…

- Не расскажет, Катрин. В этом ты можешь не сомневаться. С такими людьми вопросы решаются не одними деньгами. Если надавить на их болевые точки и вскрыть грязные секреты, то никто не опередит тебя. Я знаю о ней чуть больше того, что не следовало бы знать постороннему. У меня была целая ночь после получения записки, и я воспользовался ей. Свой главный козырь я выложил, когда забрал тебя оттуда, но теперь уверен, что она будет беречь нашу тайну. И её коллеги тоже. На этом прошу окончить допрос. Я слишком сильно уморился. Сутки выдались тяжёлыми, а сейчас меня, наконец, отпустило. Со стола не убирай. Завтра вызову клининг, пока мы будем в больнице. Иди спать.

Даже не заметила, когда успела обхватить себя руками. Чувствую, как дрожу, а Вадим отворачивается и до того, как он окончательно исчезает за дверью, я успеваю пожелать ему спокойной ночи. Кирьянов не отвечает, но шелест его шагов на мгновение стихает, словно он остановился, чтобы послушать мои пожелания, а потом… ушёл.

И я остаюсь одна.

Хочется поскорее лечь на мягкую кровать, укутаться одеялом и заснуть, но я не свинья ведь, чтобы оставлять всё? Да и к чему вызывать сюда клининг, если в доме чисто, а посуду убрать - дело пяти минут?

Пока убираю со стола, напряжённо пытаюсь вспомнить, на чём основывалось обвинение. Я толком ничего не понимала тогда, все мысли опутал туман. Доверилась адвокату, подумав, что мамин знакомый точно не подведёт, и очень зря сделала это. В этом мире никому нельзя верить, кроме самого себя. Даже Кирьянов на моей стороне, пока ему выгодно это… Однако никто не знает, как скоро он наиграется и подставит.

Эра глупой Катеньки закончилась. Теперь в деле Катрин. И я стану той, кого не удастся легко обвести вокруг пальца. Раньше пользовались мной, а теперь я буду использовать окружающих для достижения своих целей. Даже если мне придётся соблазнить Кирьянова и заставить поверить, что он интересен мне, как мужчина, чтобы дольше продержать его рядом, то сделаю это без зазрения совести.

Голосок хрупкой наивной Катюши пищит внутри и говорит, что это неправильно, но я стараюсь не прислушиваться. Совесть – противная вещь. Всегда пытается подгадить тебе в самый неподходящий момент, но ведь и её можно отключить, правда?

8. Глава 7. Вадим

С утра я собираюсь вызвать клининг, но вхожу в столовую, где всё чуть ли не сверкает от чистоты, и понимаю, что это будет лишним.

Катрин всё-таки убралась, хоть я и просил её не делать этого.

Совестно, что не помог, но я едва доволочил ноги до кровати. Как рухнул на неё и отключился, уже и не помню толком. Сутки напряжения, а потом я убедился, что с «моим наваждением» всё в порядке, и накатила слабость.

- Доброе утро! – входит на кухню Катрин.

Она уже собралась и выглядит очень даже аппетитно.

У меня даже времени подумать, как лучше организовать операцию по снятию с неё всех обвинений, не было. Давно я так быстро не засыпал. Раньше меня часто мучила бессонница, приходилось принимать снотворные, да и те в последнее время совсем не помогали, а тут – заснул сам.

- Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?