Никогда не давала повода…

Паша тоже не давал, а изменил мне…

- Катрин?

Поднимаю взгляд, вытираю губы салфеткой. За разговорами и размышлениями я съела так много всего, что теперь живот болит. Не следовало мне так набрасываться на еду после тюремной «диеты», но как-то даже не заметила, как поглощала всё, что стояло рядом.

- Прости… я задумалась. Ты спрашивал о чём-то?

- Да… Впрочем, неважно всё это сейчас. Тебе нужно отдохнуть. Я постараюсь добыть информацию по твоему делу, чтобы понимать, на что нам давить, доказывая твою невиновность. Завтра я отвезу тебя в медицинский центр, где тебя осмотрят врачи, чтобы убедиться, что организм не даёт сбоев, и беременность протекает хорошо.

- Он изменил мне… Эта женщина, с которой я застукала Пашу, кого-то смутно напоминала мне, но не могу понять, кого. Я точно видела её раньше, а сейчас думаю, но ничего не приходит в голову. А ещё он приходил в тюрьму, требовал поставить подписи, что я отказываюсь от своей доли в бизнесе, от той части, что он оформил на меня… Я не стала ничего подписывать. Паша сказал, что пытается защитить меня, и вытащит из тюрьмы сразу же, как только разберётся с угрожающими мне людьми. Это всё бред, знаю. Я ничего не подписывала, но он ведь может подделать бумаги?.. А если он снова явится в тюрьму, чтобы встретиться со мной и надавить?

Вадим потирает переносицу.

По его виду понимаю, что мужчина не спал добрую часть ночи: выглядит слишком уставшим. За окном уже темно, и нам бы лучше лечь спать, ведь в такую туманную голову ни единая дельная мысль точно не придёт.

- Я заплатил достаточно, чтобы придумали, как оправдать невозможность вашей с ним встречи. Об этом ты можешь даже не переживать, а что по поводу его слов о недоброжелателях… мне слабо верится в такое стечение обстоятельств, и всё-таки мы проверим всё. Если есть кто-то, он легко мог добраться до тебя в тюрьме. Глупо прятать человека за решёткой, чтобы защитить его. Кажется, там навредить кому угодно легче простого, учитывая, сколько крыс только и смотрит, где бы отхватить кусок повкуснее.

Понимаю. Я и сама не поверила, что он упёк меня за решётку, якобы ради защиты. Не бывает такого. Паша просто хотел обелиться. Вляпался в крупные неприятности, нашёл себе другую и просто хотел избавиться от меня.

Вспоминаю, как исказилось лицо мужчины, когда я сообщила ему о беременности. Перекорёжило беднягу. Да только я во все эти невинные слёзки не верю.

- Ты наелась? В холодильнике ещё есть десерт… Знаешь, а меня прям заинтриговало, какую вишенку на торте ты приготовила для меня в благодарность за мою помощь… Поцелуй будет дольше десяти секунд?

- Пять, Кирьянов, но зато какие!

Я до сих пор не понимаю, для чего он озвучил именно такое условие. Кирьянов мог пожелать чего угодно. Он ведь мог попросить у меня вернуть его бизнес, который заграбастал себе Паша, но нет… всего лишь поцелуй.

Вернуть бизнес!

Мысль, появившаяся у меня в голове так неожиданно, действует как глоток свежего воздуха, и губы растягиваются в довольной улыбке. Я не стала переписывать свою долю на Золоторева, но я могу оформить сделку по её продаже Кирьянову… Задним числом, разумеется. И тогда начнётся самое интересное.

- Не нравится мне, как у тебя заблестели глазки. Что ты там придумала? – хмурится Вадим.

- Есть у меня одна идея…

- Мне уже интересно, как долго ты собираешься смаковать идею у себя в голове. Может, поделишься уже?

Вадим смотрит на меня с хитрым прищуром. Может быть, подобная мысль посетила и его голову? Говорят ведь, что идеи витают в воздухе?.. Впрочем, гадать я точно не собираюсь. Озвучу свою мысль, а там и посмотрим, о том ли подумал Вадим.