— Ва хейтер ду? — неожиданно спросил он, тронув за плечо Зорянку.

Девушка вздрогнула, опустила голову.

— Ва хейтер ду? — снова повторил северянин и показал на себя: — Эк хейтер Халльдор. Ва хейтер ду?

— Он спрашивает твое имя, — подсказала догадливая ведунья. — Ответь, а то ведь не отстанет.

— Зоряна, — прошептала девушка и крепче стиснула руку Любомиры. Назвавшийся Халльдором воин попробовал повторить чужое, трудное для него имя. Вышло очень забавно.

Но пленницы даже не улыбнулись.

.

Пол в трюме был сырой и скользкий, но все же здесь было гораздо теплее, чем на палубе. И не так страшно, хоть и совсем темно.

Еще три заплаканных девчонки сидели в полумраке, тесно прижавшись друг к другу. Увидев Любомиру с подругами, они растерялись, не зная, радоваться им или плакать еще горше.

— Чем мне утешить вас, милые? — шептала ведунья, по очереди обнимая каждую из них. — Не подвластны мне ветры лихие и волны быстрые, да и судьбу изменить не в моей власти. Одно скажу: просите Великую Мать о милости, чтобы перекинула нить нашей доли на доброе веретено…

Макошь, Мать Великая, ты на земле повсюду, где есть жизнь, значит, и здесь ты сейчас с нами. Не покидай нас, не оставь заступничеством своим!

Девчонки прижались к ней, словно ища защиты, а она продолжала нашептывать, подбадривать, утешать. И чудилось Любомире, будто Богиня рядом, улыбается одобрительно, и от этой ее улыбки на душе светлее становится, а страх и отчаяние прочь отступают, все дальше и дальше.

Усталость постепенно брала свое, и пленницы вскоре уснули. Долгождана спала урывками, вздрагивая от каждого шороха, и внезапно в кромешной тьме услышала шепот. Сперва показалось, что он доносится из-за перегородки, за которой сидели пленники-мужчины, но вряд ли словенам вздумалось бы говорить на чужом языке.

— Эк сарам эй, Веленадоттир. — Голос, звучавший откуда-то сверху, походил на дуновение ветра, но Долгождана ни на миг не усомнилась в том, кому он принадлежит.

— Нэй, — так же тихо ответила Любомира. — Вердр ат ви сэм ма.

— Ва скаль вер, — прошептала темнота, и все стихло. Молодая ведунья еле слышно вздохнула. По нескольким знакомым словам Долгождана поняла, что темноволосый северянин предлагал подруге бежать и что Любомира отказалась.

— Почему? — едва слышно спросила она. — Из-за нас? Стоило ли, Любомирушка? У каждой из нас своя судьба.

Та ответила не сразу.

— Не могу я вас бросить. — Девушка помолчала. — Да и Снежка моя здесь, как ее оставить? Потому — будь что будет. Все же я не дитя малое, беспомощное.

.

Потянулись дни, похожие друг на друга, как капли соленой морской воды. Сколько их было — неведомо, на второй седмице сбились со счета. Каждый день пленницам приносили еду и воду, чаще всего эту заботу брал на себя молодой Халльдор. По примеру старших он вел себя отстраненно, речей больше не заводил, но на Зорянку поглядывал. А однажды, проходя мимо, бросил ей на колени малую безделицу — деревянную свистульку-конька, и улыбнулся, увидев, как она подносит ее к губам. Любомира все дивилась: неужто и впрямь глянулась северянину девка? Вот только к добру это или к худу для Зорянки — одним богам ведомо.

Правду сказать, нежданный подарок оказался чуть ли не единственным памятным событием за все время пути. Совсем бы затосковали пленницы, да на их счастье Любомира знала великое множество басен — и забавных, и волшебных. Они отвлекали от грустных мыслей, скрашивали серые дни.

Но вот однажды на лодье почудилось оживление. Воины чаще переговаривались, смеялись, пели, радостно что-то выкрикивали. Это значило только одно: их дом рядом. Девушки в трюме притихли: им окончание долгого пути ничего хорошего не сулило.