— Привет, родная! — он ставит бабушку на пол и подводит к ней меня. — Познакомься, это — моя Джулия. Джу, познакомься, это миссис Хант, моя бабушка Анна.

— Здравствуй, очень-очень интересно познакомиться, — бабушка скользит по мне взглядом. — Неужели я дожила до этого дня?

— Добрый день, — улыбаюсь и протягиваю ей цветы, — Очень рада. Роберт о вас много рассказывал.

Мне приятно, что бабушка говорит по-русски. Она протягивает мне руку. Тёплая и мягкая ладонь Анны будто излучает радушие.

— Раздевайтесь и проходите, — Анна треплет Роберта по щеке. — Я скучала по тебе, бродяга!

— Абигель, — зовёт она, обернувшись в сторону одной из комнат.

Из соседней двери выходит невысокая, румяная, крепкого телосложения женщина лет пятидесяти в нарядном фартуке. Светлая улыбка озаряет её лицо при виде Роберта.

— Добрый день, Роберт! — она кивает мне. — Здравствуйте мисс.

Абигель вопросительно смотрит на Анну. Та бегло отдаёт ей распоряжения на английском языке по поводу обеда и входит в комнату.

— Я первый раз знакомлю девушку с бабушкой, — шепчет мне Роберт, ведя следом за Анной в комнату. — Смущаюсь, как школьник.

Я ободряюще улыбаюсь ему.

— Значит, мы оба чувствуем сейчас одно и тоже.

— Как всегда, — он целует мне кончики пальцев. — Одно дыхание на двоих.

В гостиной правит всем популярный в девятнадцатом веке ампир. Алые стены с барельефами на тему античных сюжетов, тяжёлая позолоченная люстра на цепи, бархатная красная обивка мебели из красного дерева, консольные канделябры на полках — удивительным образом прекрасно сочетаются в просторной комнате.

— Вымойте руки и садитесь, дети мои, — миссис Хант указывает в сторону небольшой двери под лестницей, что ведёт на второй этаж, — сейчас подадут на стол.

Мы занимаем свои места, бабушка смотрит на меня и довольно смеётся. Смех ее негромкий, но мелодичный как колокольчик заставляет улыбнуться и меня.

— Всегда ждала этого и в то же время боялась, — из уголков зеленых глаз Анны лучиками разбегаются морщинки. — Я вчера замучила Эдварда расспросами. Но ничто не может заменить личного знакомства. Вы просто очаровательны.

— Миссис Хант, — я еще в машине расстроилась, что не подумала в России о подарке для любимой бабушки Роберта, но сейчас, увидев в одном из углов целый иконостас, приободрилась. — Я немного волнуюсь, потому что Роберт говорил, что вы самый близкий для него человек. У нас в Петербурге, на Васильевском острове есть одна знаменательная часовенка, и я, зная, что ваша семья в свое время эмигрировала из этого города, решила привезти вам оттуда святыню.

С этими словами я достаю из сумки и вручаю бабушке небольшую красивую рукописную икону блаженной Ксении Петербургской и флакон с маслом для помазывания, освящённый на мощах. Анна, встав, прижимает руки к груди, и в ее глазах я вижу слезы.

— Детка, как я тебе благодарна, — Анна извлекает из рукава платья платок и вытирает уголки глаз.

Взяв в руки святыню, она целует её и, положив на стол, порывисто обнимает меня. Роберт сидит с открытым ртом. Я довольно улыбаюсь.

— Джу у тебя замечательная, — кивает Анна внуку, бережно берёт икону и устанавливает её на комоде, рядом с образом Спасителя.

— Будем дружить, — кивает она мне, вернувшись к столу.

Поглощая, тающую во рту, запеченную с веточкой тимьяна форель, я слушаю, как Роберт рассказывает Анне про наше знакомство, ловко обходя щекотливые моменты. Я с удивлением открываю любимого мужчину еще с одной, новой для меня стороны. Он напоминает мне мальчишку, вернувшегося домой повзрослевшим после летних каникул. Анна одобрительно кивает, вставляет реплики, а Роберт по-юношески горячо несётся вперёд в своем рассказе. Когда подают чай, он берёт её за руку: