— Ты чего, братишка? Остынь! Хочешь, чтобы нам в этот раз голову за нее отвернули?

Рука вновь легла на грудь, а ко мне вернулась способность дышать.

— Я хочу ее! — Волк елозил подо мной. 

— Она еще не пришла в себя?

— Нет, ты ей саданул от души.

— Я бы тоже, ей лучше засадил, чем саданул. Но может, нам что-то и перепадет. Ночка предстоит веселая.

Похоже, меня везли прямо к Князю и не просто для плотских утех. 

— Какого черта? — Я потерлась затылком о член, надеясь распалить желание Волка еще сильнее. 

— Лежи тихо! — Волк вернул лифчик на место и большим пальцем очертил контур моих губ.

— Может договоримся? — Я с трудом села. Руки-ноги тряслись, а голова раскалывалась, как с похмелья. — Чего сразу по голове бить?

— Договорилась уже! Рот закрой! — Дэн не миндальничал со мной. — Забыла, как нагрешила?

— Чем? Все ходы записаны, и я чиста, как снег в полях. Впрочем, в жизни всегда есть место подвигу. Конни четко подставил меня.

— Это ты не нам сейчас будешь рассказывать.

Машина остановилась, и Волк развязал узел на моем затылке. Его серые глаза смотрели плотоядно, и я не понимала, можно ли вновь зачислить его в союзники. Воспоминания о жарких прикосновениях затуманивали разум. Кровь прилила к щекам, а низ живота свело судорогой. Уголки губ Волка дрогнули. Всего на долю секунды я увидела того парня, который являлся мне во снах. Ласкового, сильного, смелого, способного заслонить меня от любой беды.

Дэн открыл дверь и за шкирку выволок меня  из машины. Фонари не горели, но по редким освещенным окнам девятиэтажек я поняла, что меня привезли в один из спальных районов. Похоже, на север города. По моим подсчетам шел второй час ночи, потому и на улице ни души, даже самые запоздалые собачники уже спали. Звать на помощь — себе дороже. Около двери мусоропровода скучковалась за день гора пакетов мусора. В подъезде воняло сыростью и мочой вперемешку с табачным дымом. Мы молча поднялись на лифте. Дэн, широко расставив ноги, пялился на меня, как на кусок мяса в магазине. Волк, прислонившись к стене, изучал раздавленный окурок на полу. Дверь квартиры на последнем этаже открыл короткостриженый светловолосый мужчина в одних джинсах. 

— Какая хорошенькая! — Я ощутила на плечах силу его жилистых татуированных рук. Он прижал меня спиной к стене, и от одного взгляда холодных как прорубь глаз рана под лопаткой заныла. — Жалко резать даже. Но мы сначала развлечемся.

— И вам добрый вечер, ­— я старалась выровнять дыхание: «Пробивает специально, гад, до сердца».

— Оставь ее пока, Дрон, — раздался насмешливый голос. 

Из кухни шагнул мужчина лет сорока с зализанными назад черными волосами. Ладно сшитый костюм-двойка сидел на нем как влитой, на шее поблескивала золотая цепь толщиной с палец.  

— Здравствуй, Кэнди! Проходи, гостьей будешь.

— В гости по своей воле ходят, а не в наручниках.

 — Это смотря к кому, сударыня, — он кивнул Волку, и тот тут же освободил мои руки. 

Я потерла покрасневшие запястья и обвела взглядом маленькую прихожую. Старые обои на стенах с масляными пятнами около выключателя, облупившаяся краска на косяках, рваный линолеум, неровные стопки запылившихся книг великих классиков на полке, гардеробная с треснутым зеркалом. Съемная хата. Я принюхалась: травкой так и балуются. Выйти из этой квартиры нужно вместе с боссом, иначе меня отсюда вынесут в мешке. Может, даже не в одном».

— Как могу к вам обращаться? — я послала Князю улыбку Моны Лизы.

— Обращаться к тебе буду я, — недружелюбный авторитет вернулся в кухню, послав мне кривую ухмылку.