Хохот охвативший лесную братву, стих, как по мановению волшебной палочки. Крупный мужчина с толстыми ручищами, повидимому, главарь этой шайки, поднялся на ноги и держа кусок конины шагнул к Арчи.

– Седой, а ну- ка, ещё раз прошурши по барину. Кошеля-то мы не видали.

– Ты чё Бизон? Мы с тобой не первый день люд торговый на тракте трясём. Все карманы сам вывернул, все швы проверил, все находки на бочке. Или ты утырку этому больше моего веришь? Не по человече это, по-напраслину на кореша возводить. Негоже.– долговязый бандит  развёл руками, явно не желая прерывать ужин. Бизон вырвал из рук громилы нож и с силой метнул его в Седого, тот упал хрипя пробитой гортанью, даже не поняв, что произошло.  Тело долговязого рухнуло у костра. Воздух свистел из пробитой глотки, булькая и надувая кровавые пузыри. В гробовой тишине сухо трещали дрова в костре, отражаясь языками пламени в остекленевших глазах недавнего компаньона. Главарь обвел взглядом подельников, вызова не последовало.

– Корявый, шманай Седого, потом зятька ещё разок протряси.

Худощавый разбойник, в выцветшем платке, принялся вываливать содержимое карманов долговязого. Замшевый кошелёк с шитым золотом гербом лёг на импровизированный стол.

– Бизон, а кошель-то не простой, я, пока мне пальцы не поломали, в столице по карманам тырил, чего-чего, а кошелей я навидался.

– Я услышал тебя, Корявый. Ну вот же крыса. Из трактирного сортира его вытащили, пайку дали, хлеб с ним делили, лучше б зятёк Сигизмундовский его башку разнёс. – досаде Бизона не было предела. Главарь вернулся к костру, вытащил нож из горла Седого и швырнул его лысому Горбуну.

– Как бы то не было, стан сворачивать будем. На север подадимся поближе к магрийским границам.

– А с этими чего? – громила развёл руками.

– Зятька в расход.– красноречивый жест дополнил слова главаря.

– А выкуп? – недопонимание сквозило во взгляде гиганта.

– Ежили с ним повяжут, кроме дыбы, нам ничего не светит, а так, овраг эмирейского леса и не такие тайны укрывал, одной больше, одной меньше, некому считать же.

Гримаса недовольства исказила лица бандитов, но перечить Бизону никто не посмел.

– А этого? – разбойник указал на кучера.

– Свяжи пока, кто-то ж должен кошель родне передать. Там разберёмся. – здоровяк освободил оглоблю и спеленал руки Арчи за спиной.

– Вот ты Гаврила, здоровый, а ума у тебя, как в моем ботинке.– раздосадованный Главарь срывал злобу на не очень сообразительном громиле.

– Обижаешь, Брат…– разбойник скривил губы в обиженной мине.

– Гаврила, ты в голову только ешь? Или ещё шляпу носишь?– на этот раз в голосе Бизона звенела ярость.

– Да чего?– сбитый с толку Гаврила развёл руками.

– Жрать он, как будет? Или ты кучера с ложки кормить решил?

– Бизон, мы чего, его кормить ещё будем? Я просто не думал....

– Не корми, к князю в усадьбу сам кошель понесёшь, не думал он, эх подарила мамка братца.

Громко вздохнув, громила принялся развязывать свой узел на запястьях Арчи, с очень недовольным видом что-то бурча себе под нос.

Этот раунд у смерти Арчи выиграл.

                                 * * *

Едва забрезжил рассвет, грубый толчок прервал сон Арчи.

– Жри скорее, скоро выходим!! – громила сунул вознице мешок.

Холодный кусок вчерашней конины и краюха чёрствого хлеба составили завтрак. Челюсть болела и еле ворочалась. Но голод не тетка, да и помирать на сытый желудок оно поприятнее. Превозмогая боль Арчи впился зубами в варёное мясо.

Надежды на недальновидность лесной братвы растаяли с утренним туманом. Бандиты, приставив двух соглядатаев непосредственно к Арчи, двигались всей группой в небольшом удалении. А на ночлег планировалось вернуться в логово. Возница, хоть ему и подобрали наряд из гардероба лесных грабителей, выглядел не лучшим образом. Опухшее от побоев лицо, разодранное шипами ежевики, имело фиолетово-зеленый в красную крапинку оттенок, что отнюдь не добавляло доверия, скорее даже наоборот. Но на кону стояла жизнь, причём, его собственная, и отступать Арчи было некуда.