— Тебе девятнадцать лет, а все одно и то же! Сколько раз я говорила тебе: не лезть в лабораторию отца?! Сколько запрещала взрывать тут что-то?! А ты, что ты?! В кого ты такая упрямая? Уж если стала поганым артефактором, то делай как все амулеты, а не ВЗРЫВАЙ МОЙ ДОМ! — от её пронзительного крика слегка заложило уши.

— Это случайность, — пробормотала еле слышно, на что мать едва не прибила меня взглядом и оттолкнула, не сумев сдержать злость.

Перед глазами тут же появились черные мушки, волнение от взрыва схлынуло, и я почувствовала каждую свою рану. Досталось мне знатно, даже дышать немного тяжело, ребро, наверное, сломала. Совсем хватку потеряла, защитный щит слетел почти сразу после взрыва, так что меня сильно потрепало, хоть ничего серьёзного не случилось.

— Случайность?! — вскрикнула истерично матушка, развернулась, зло хлопнув в ладоши.

Ее «лучшая дочь», как последние семь лет она называет Элинор, злорадно хихикнула, попутно превращая отцовскую лабораторию в ещё большие развалины. Воздух снова наполнился терпким ароматом магии и заискрил, а младшая Белла принялась потехи ради швырять уцелевшую мебель в полуразрушенную стену башни, так, чтобы они попадали прямиком в пропасть. Мелкая зараза! Сцепила зубы, стараясь не подавать виду, как мне больно. Да ещё и проклятое кольцо напомнило о себе, больно кольнув безымянный палец своими шипами. Опять, цепные псы Амона, за что?!

Тряхнула рукой, как будто это может уменьшить боль от кольца, и чуть не подпрыгнула, когда матушка развернулась ко мне лицом. Ее медные волосы казались живыми в бликах полуденного солнца, а выражение лица таким суровым, что сам бог Амон испугался бы этой страшной женщины.

— Случайность — это твоё появление на свет! — крикнула она, начиная давнюю песню, отчего я привычно зажмурилась, чтобы она не увидела, как закатываю глаза.

Сестра снова хихикнула, ей почему-то всегда нравилось, когда матушка меня поносила последними словами. Не сказать, что я не заслужила этих слов. Ведь я совсем не оправдала ее ожиданий, но это не означает, что слова не делают мне больно. Не знаю, чего она от меня ожидала, уставившись на меня и тяжело дыша, словно еле сдерживалась, чтобы не поколотить собственноручно, как в детстве. У мамы рука тяжелая, а я и так еле стою, не чувствуя ни ног, ни магии.

— Мало от тебя было проблем, так ты ещё и решила уничтожить все, что осталось от твоего покойного отца?

— Да что там осталось? Она уже в который раз его взрывает, а потом восстанавливает теми штуками, — с отвращением отметила сестра, попутно спихивая в пропасть чудом уцелевший отцовский стул. Честное слово, эта мерзавка когда-нибудь меня доведет, и я ее спихну так же, как и она сейчас спихивает в пропасть все, что осталось мне от отца.

— Элинор! — грозно вскрикнула мама, и сестра сразу перестала ухмыляться. — Выйди.

Сестрица обиженно фыркнула, сложив руки под грудью, и направилась к выходу, мстительно махнув рукой. Часть стены треснула и упала в пропасть от выпущенного ею потока ветра. Сильный боевой маг — гордость рода Белла, не то, что я. По крайней мере, мама не устает напоминать мне о моей никчемности.

— Я запрещаю тебе! Слышишь? Запрещаю входить в эту башню больше, ты поняла меня? — безжалостно зашипела она. — Восстановишь все теми своими богомерзкими штуками и больше ни ногой сюда! В Инкрасе можешь взрывать все, что тебе захочется, но здесь... здесь ты больше ни одного артефакта создавать не будешь! Поняла?!

Закончив кричать, она довольная собой развернулась, собираясь уйти, но я ее остановила одним негромким «нет».