Потыркался завгар в городке, съездил за адвокатами в Уфу. Все объяснили по-дружески: попала березка под трактор. Поскольку вариантов не было, поехал в Москву.

Там у земляков выведал про лучших защитников.

Подобные сведения переносят, как правило, из уст в уста, они не публичны. Но найти их, при большом желании, можно.

И вот он уже сидит в ничем не примечательной адвокатской конторе у трех вокзалов, в кабинете адвоката Ольги Шеметовой, за ее ничем не примечательным, слегка обшарпанным столом.

Ранее его покрывало большое стекло, неприятно холодившее руки.

Больше не покрывает: за пару дней до этого лопнуло, как взорвалось – аж осколки хлестанули по стенам. На звуки микровзрыва тогда прибежали все конторские работники: толстый (диета закончилась с двухнедельной гастролью виолончелистки-жены) и веселый Волик Томский, степенный умный старик Гескин, юный пионер-адвокат – сын их юридического полка, можно сказать, – Тошка, Антон Крымов. Не прибежала лишь Валентина Семеновна, конторская секретарша, а точнее контороуправительница: она была в отпуске.

А еще на взрыв не прибежал Багров Олег Всеволодович, большая и единственная любовь Шеметовой.

Этот не прибежал, потому что в очередной раз поссорившись с Ольгой, ушел к себе в холостяцкую квартиру, там съел какую-то несвежую гадость и уже третий день не отходил далеко от санузла. Шеметова, несомненно, жалела возлюбленного и даже готова была простить ему очередной уход. Однако к чувству жалости примешивалось и некое женское злорадство: вот от ее фантастических котлеток ему бы точно не хотелось столь системно посещать туалет…

«Эх, Олежка, – привычно подумала она о Багрове. – Когда ж ты поймешь, что лучше меня просто не бывает?»

Впрочем, даже мимолетно подумав о своем, девичьем, Ольга Викторовна ни на миг не потеряла из поля зрения суть рассказа сегодняшнего посетителя.

А рассказ был печальным. Как чисто по-человечески, так и с точки зрения юриспруденции.

Радик Алиханович говорил, иллюстрируя свои слова схемами, составленными следователями. Шеметова, очень внимательно слушая, пока не смогла найти ни единой зацепки, позволяющей хотя бы усомниться в выводах следствия. Ехать же в далекую Башкирию, чтобы быть там в судебном процессе статистом, она не собиралась. Гонорар, конечно, от этого бы не убыл. Просто Ольга считала себя Защитницей с большой буквы.

Впрочем, почему считала – она ею и являлась: нестандартное (как говорил Гескин – перпендикулярное) мышление, плюс легендарная работоспособность, плюс не менее легендарная упертость делали смешливую Ольгу Викторовну неприятным соперником для прокуроров всех рангов.

Так вот, настоящие Защитницы без смысла и пользы для доверителей в суды «не ходят». Пусть даже за безумные гонорары.

В этой же истории плохо было все.

Женщин, идущих в ночную смену на завод «Спецметалл», сбили ночью, на перекрестке, точнее развилке двух дорог. Пригородное неширокое шоссе расходилось здесь под острым углом на две улицы.

Тела на ужасных фото были разбросаны веером, с большими промежутками друг от друга.

Три трупа, одна – полутруп.

Убийцу даже искать не пришлось.

ЗИЛ-дворняга, без госномеров, врезался в забор через пару улиц от места ДТП. Когда через час его заметил патруль, то парня долго не могли привести в чувство, настолько он был пьян.

На пассажирском месте сидел единственный свидетель, Степа Волобуев, друг Рината. Он был не так пьян, как водитель, и кое-что вспомнил. Например, белое пятно перед глазами, когда они выезжали на злополучный перекресток. И еще звонкий удар.