Теперь же и этого козыря не стало.

К чести Олега, он мужественно перенес уравнивание позиций с любимой женщиной и даже сам сбегал за тортом.

Второй торт принес Гескин. Сказал проникновенную речь, что очень рад видеть рядом с собой людей, ни в чем ему не уступающих.

Ну это приврал старик.

Кое в чем им еще долго придется его догонять.

В мудрости. В осмотрительности и разумной осторожности, весьма полезной как для тех, кого он защищал, так и для него самого. Аркадий Семенович не уставал повторять, что главная удача адвоката – когда он «приносит существенную пользу своему доверителю». Не забывая далее добавить: «не получив при этом проблем и, желательно, заработав деньги».

И, разумеется, Аркадий Семенович на две головы был выше своих молодых коллег в корпоративных связях. Казалось, старик знал всех, причем ни с кем не был в ссоре.

Шеметовой его слова были невероятно приятны. В последнее время Гескин плотно опекал Антона Крымова, их нового адвоката, самого молодого в коллективе. До появления Тошки на его месте в служебной иерархии была Ольга, и хоть взрослая она теперь дама, а все равно иногда обидно. Вот такая странная ревность.

Хотя, с другой стороны, сколько можно ходить в учениках? Учиться надо всю жизнь, а с ученичеством надо заканчивать, как только стал самостоятельным специалистом.

К тому же в разное время опекаемыми Гескиным были и Багров, и Томский. Просто замечательно, что приходят новички, а Аркадий Семенович остается. Подольше бы так.

В общем, посидели душевно, как обычно в их конторке. Кроме вышеперечисленных, была и вернувшаяся из отпуска Валентина Семеновна. Как будто и не уезжала: вынула чуть не изо рта у Волика кусок жирного торта, отодвинула конфеты от Багрова. Ольга и так бы ему не позволила, диабет сладким не вылечишь. Однако суровая контороуправительница не собиралась пускать дело на самотек.

В конце застолья она по-простому спросила Олега Всеволодовича (Шеметова аж зажмурилась):

– А ты, красавец, когда жениться-то собираешься? Мне еще долго ждать?

Олег, в жизни не терявший самообладания, вдруг смутился. Шеметовой не без злорадства пришлось его выручать.

– Вообще-то я не готова, – ответила она. – Или вы не меня имели в виду? – ловко перевела все в шутку адвокат.

– Тебя, тебя, – не смутилась ни разу неделикатная Валентина Семеновна. – Жду еще полгода, – сказала она Багрову строго.

– А потом? – он, похоже, реально напрягся.

– А потом выдам ее замуж, претендент есть. – Это была обоснованная угроза, Валентина Семеновна, движимая своими инстинктами, образовала уже не одну пару, в том числе из застарелых холостяков.

Вечер, как говорится, становился томным.

В этот момент и зазвонил телефон.

Не мобильный, а старинный, черный, конторский. Валентина Семеновна говорила, что он еще при Сталине был. Хотя вряд ли. При Сталине даже сама контороуправительница была крошечной девочкой, грудничком. Но ведь любая легенда придает вещам неповторимый характер. Телефон все так и называли – сталинский.

Ну, может, кроме Гескина.

Он единственный, кто при Сталине прожил изрядный кусок жизни. И не сильно восхищался данным персонажем российской истории.

Трубку снял Тошка.

Ближе всех к телефону сидела Шеметова, зато он был самый молодой. Ольга еще подумала, что готова всю жизнь снимать за всех трубки, лишь бы не терять это качество. Однако увы – не суждено.

Антон перебросился с собеседником парой приветственных фраз и передал трубку Ольге:

– Александр Иванович, – сказал он ей.

Александров Ивановичей в обороте конторы было целых два: сантехник, который давно уже их обслуживал (в древнем конторском здании все трубы были латаные), и эксперт-криминалист Переверзев.