Комната Рианон на новом постоялом дворе оказалась всего одна и куда меньше прежней спальни. Всей обстановки – узкая кровать и сундук в углу. Он же при нужде используется и как стол, и как лавка. Принимать здесь гостей Рианон не собиралась, и, когда в дверь раздался вежливый стук, была изрядно удивлена.

– Войдите.

Тут же дверь громко хлопнула, петли от рывка жалобно заскрипели, споткнувшись и чуть не полетев через порог, в комнату ворвался гость. Высокий, немного полный для своих тридцати – тридцати пяти лет, с маленькой, аккуратно подстриженной русой бородкой, лохматыми кудрями, карими чуть-чуть раскосыми глазами на костлявом длинноскулом лице – хозяйка комнаты привычно, вдруг придётся диктовать писцу описание, мысленно нарисовала портрет. И тут же мужчину узнала, вскочила с кровати и кинулась навстречу.

– Теслин! Не может быть! Какими дорогами тебя привело?

Мужчина поймал девушку в объятия, крепко прижал к себе.

– Это скорее к тебе вопрос, как ты здесь оказалась. Впрочем, догадываюсь, – он вздохнул. – Твоё образование могло стать замечательным приданым. Но ты всё-таки решила служить у Стражей Господних.

Рианон фыркнула. Да, образование в одной из школ ордена бенедектинцев в качестве приданого вошло в моду не только у дворян, но и у горожан. Даже сирота из приюта, добившаяся своим умом права на полное обучение за счёт казны – какой все считали Рианон во время практики – была вполне неплохой партией. Особенно с учётом выбранной специализации: пусть женщина могла занимать только самую низкую должность в магистрате или на императорской службе, хорошее знание законов и умение ладить с судебной системой среди зажиточных буржуа или мастеровых ценилось особо. Вот только даже не будь она ищейкой, судьбы примерной домохозяйки, тихой матери семейства и послушной тени при муже Рианон никогда не желала.

Теслин понял всё верно.

– Ты всегда была слишком независимой и ценила свободу. И как ты только уживаешься со своим начальником? Суровый дядька, я ему браслет отдал и с тобой захотел поговорить – так еле убедил разрешить.

Рианон плюхнулась на кровать и вздохнула: иногда Саутерн переигрывал. И не поругаешься. Сама так приказала себя вести. Потом внимательно осмотрела старого друга от сапог до вовсю начавшей лысеть макушки. Следователи городской управы – люди небедные, особенно старшие следователи, если судить по медальону на шее. С каждого изобличённого преступника они получают процент… Впрочем, и за ошибку несут ответственность своим имуществом, но Теслин не ошибался никогда. Яркий камзол, чулки и панталоны ему теперь шил хороший портной и из дорогой ткани, а не как десять лет назад – из рыхлого, дешёвого сукна и без кружевов. Но вот заодно появилась в облике Теслин какая-то ухоженность, тот же камзол явно поправляла заботливая женская рука. Значит, кольцо на пальце всё же обручальное.

– У самого – дома такой же суровый начальник. Смотрю, плешь тебе проела. И давно ты женился?

Теслин заулыбался, сел рядом на краешек кровати.

– А вот десять лет назад и женился. Мою будущую невесту силком увезли в тот самый монастырь. Так что – мы оба твои должники.

Рианон промурлыкала:

– А я-то думала, чего это ты с таким усердием копаешь? – хлопнула по плечу. – Мои тебе поздравления. Честное слово, тебе женитьба пошла на пользу.

– Спасибо, – дальше Теслин стал серьёзен. Воспоминания закончились, начался разговор двух коллег. – Итак, почему же неведомого ювелира так усердно ищет инквизиция? Настолько, что на его поимку отправила больше десятка своих воинов, да придала им хорошего следователя?