– Отчего же?

– Леди не до́лжно странствовать в сопровождении одного лишь незнакомого джентльмена.

– Положим, я не джентльмен, в этом можете быть уверены, – ответствует маг с мрачным юмором. – А познакомиться нам недолго. Господин Чародей, маг-покровитель близлежащего милого городка, к вашим услугам.

– Господин Чародей? – Я устремляю на него взгляд, который должен быть достаточно пристальным, чтобы без слов донести моё недоумение. – Это шутка?

– Миледи, я знаю эту звезду. – Длинный палец устремляется на ледяной компас аккуратным, выверенным жестом, точно указка на уроке. – Знаю, что она значит. Знаю даму, что дала её вам. Звезда привела вас ко мне, она сделала это не случайно, и она права. Я могу помочь вам. С одним условием. – Чародей подаётся навстречу, щуря зоркие ястребиные глаза. – Вы не будете задавать никаких вопросов ни обо мне, ни о моём прошлом. И узнаете лишь то, что за время нашего путешествия я сам сочту нужным вам поведать.

– Я недостойна знать даже ваше имя?

– В именах – особенно в именах кого-то вроде меня – кроется сила, которую я, будьте добры меня извинить, не склонен вручать в ваши хрупкие руки. Отчасти потому, что в эти руки и так свалился груз, вес которого для них едва выносим. – Чародей разводит ладони в стороны извиняющимся жестом, и кажется, что он вполне искренен. – Но поскольку, в отличие от нашей общей знакомой, я люблю честные сделки, взамен я не потребую имени от вас.

Я молчу, пытаясь понять, есть ли у меня выбор.

Герои сказок и мифов редко уходят далеко без помощи мудреца-наставника. У меня самой – только компас. Без прочих указаний я почти наверняка забреду в непроходимые горы и долы. И не глупо ли печься о репутации, когда на кону стоят жизни?..

Чародей может желать мне зла, однако в таком случае его злодеяние лишь приблизит неизбежное. И всё же, если сложить воедино крохотные детали…

У него есть собственный интерес поквитаться с той, что отняла у меня тебя.

Меня это устроит.

– Хорошо. Я согласна.

Чародей поднимается на ноги, прежде чем склонить голову в смешливом поклоне:

– Я рад… Леди-Дрозд.

От его внимания не укрылась пряжка моего плаща – серебряная птица, украшающая наш герб.

Что ж, имя не хуже, чем «господин Чародей».

Хозяин дома уходит, и я жду его возвращения в том же кресле. Усталость и горе притупляют любопытство: в иные дни я бы уже прижимала нос к ретортам и водила пальцем по корешкам колдовских трактатов. Теперь я разглядываю всё это издали, словно игрушки, спрятанные за стеклом, не предназначенные для меня.

Я здесь не чтобы восхищаться обителью чародея, в которой всегда мечтала побывать.

Я здесь, чтобы спасти тебя.

– Держите, миледи. – Вернувшись, господин Чародей протягивает мне пелисс[2] плотного алого бархата с длинными рукавами и кожаные ботинки, подходящие для дальних странствий. – Иначе вы далеко не уйдёте. Позволите вашу туфельку?

Я подчиняюсь. На чулках – кровавые пятна. Туфли, в которых я выбежала из дому, не слишком подходят даже для таких путешествий, что я уже предприняла.

Когда мне отдают ботинки, они оказываются точно по ноге.

Я не видела света магической печати, спрятанной под чёрными одеждами, но не сомневалась, что без магии и снятых ею мерок не обошлось.

Мы выходим из дома Чародея в осень. На дубовую дверь ложится тяжёлый навесной замок. Выходим будто бы налегке: за спиной моего спутника – кожаный заплечный мешок, небольшой с виду. С ним кажется, что идти недолго и недалеко.

Ледяная звезда тянет меня за оголённый лес.

– Идёмте, – говорит Чародей, учтиво подавая мне руку – и, приняв её, я отмеряю новыми ботинками первый шаг из той бесконечности, что отделяет меня от тебя.