Я росла послушным, тихим ребенком, но отказа не знала ни в чем. Отец баловал меня, покупая все, что душе угодно, а моей странной душе угодны были только книги, желательно толстые, старинные и редкие. Бледная, тоненькая, с волосами белее снега я ни у кого не вызывала неприязни. Напротив, кухарки всегда пытались засунуть мне в руки теплую сдобу, садовники приносили свежие цветы в беседку, где я сидела с очередной книгой, горничные подкладывали подушки, когда я, увлекшись, садилась прямо на пол, чтобы дочитать особенно интересное место.

И, конечно, нянюшки - Рита и Янина. Обе безмужние и бездетные, они окутывали меня всей своей нерастраченной любовью так, что подчас я задыхалась и сбегала, вызывая нешуточную панику у всех домочадцев.

Неудивительно, что я была очень доверчивой и неискушенной. Избалованный лаской и вниманием, неприспособленный к реальной жизни комнатный цветок.

- Деточка, не крутись, - Рита волновалась и оттого делала много лишних, суетливых движений.

Я замерла, старательно изображая статую, хотя и не понимала зачем нужна мне такая сложная прическа в библиотеке. Заплести бы косу, да перехватить лентой, как обычно. Но Рита пыхтела, аккуратно вплетая какие-то яркие разноцветные колечки, бусинки и ленточки в мои абсолютно белые волосы. Как же я их ненавидела. Вата, пакля, паутина. Все эти "ласковые" эпитеты я придумала сама, но делиться не спешила, зная, что у остальных мои белые прямые пряди вызывают священный трепет.

Янина все это время стояла наготове, держа в руках мое новое платье и терпеливо дожидаясь конца Ритиных усилий. Когда последняя бусинка была вплетена, облегчённо выдохнули все трое. А потом нянюшки сноровисто засунули меня в роскошный наряд.

- Янина, Рита, - тихо сказала я, поеживаясь - оно колючее.

- Потерпи, деточка, так нужно. Вдруг ты увидишь императора.

- Не хочу я смотреть на императора, - чуть не заплакала я, не привыкшая ни к тугой шнуровке, ни к тонким и щекотным кружевным чулочкам. - Я хочу в библиотеку.

Нянюшки мои сразу преисполнились сочувствия к моему горю, бросились утешать, отвлекать и рассказывать о чудесах императорского дворца. Так разговорами меня завлекли в карету и усадили на подушки напротив батюшки. Ему жаловаться на платье я постеснялась, к тому же отец был занят всю дорогу - изучал документы, что-то подписывал, что-то комкал и бросал под ноги. Я открыла одну из захваченных в дорогу книг и спустя пару минут уже забыла о всех неудобствах, утонув среди чудесных историй о мифических существах.

- Фелиция, посмотри, мы уже рядом, - голос отца заставил меня вынырнуть из потрясающего рассказа о морских змеях и с сожалением вернуться в реальность. Впрочем, реальность тоже оказалась вполне сказочной. Мы подъезжали ко дворцу по широкой аллее, границы которой были обозначены балюстрадой и мраморными статуями. Я ошарашенно мигнула, на миг потерявшись между выдумкой и действительностью - мраморные статуи изображали мифических существ, о которых я только что читала. Как раз сейчас мы приближались с огромному морскому змею, чуть нависающему своим гибким телом над аллеей.

Скорее всего, это было лишь одно из первых проявлений моего дара - выбор именно этой книги в дорогу. Но тогда это показалось мне знаком, чудом, магией.

Отец помог мне выйти из кареты, подав руку, как настоящей леди, и повел по широким и тоже мраморным ступеням к парадному входу. Я робко оглядывалась по сторонам, замечая строгих воинов в парадной одежде и снаружи и внутри дворца, разглядывая яркие витражные картины на высоких узких окнах, резьбу на перилах.