- Да, лисенок, - прорычал утробным голосом, добравшись наконец до ее упругих холмиков и продолжил, лизнув в миг затвердевший сосок:

- Какая же ты все-таки сладкая.

Накрыл в поцелуе ее губы, желая как можно скорее ощутить ее вкус. Ласкал ее тело, вызывая ответную дрожь.

«Присоединяйтесь, только осторожно!» - мысленно позвал братьев, понимая их нетерпение.

Малышка даже не сразу смогла сообразить, что рук, ласкающих ее нежное тело, стало намного больше. Амир устроился рядом, а Амин у ее ножек.

- Умница, девочка, - прошептал ей в ушко Амир, когда пальцами добрался до кружевных трусиков и погладил нежную кожу чисто выбритого лобка.

От этой ласки ее тело задрожало и малышка, откинувшись на подушку, чуть слышно простонала.

- Лиличка наша. Какая же ты отзывчивая. Теперь не убежишь от нас, продолжим на том, на чем остановились, - прохрипел он, сглатывая слюну.

Я с упоением смотрел как брат ласкает нашу девочку, как отзывается ее тело на столь невинную для нас ласку. Она не выдержала напора и выгнувшись, раздвинула свои ножки.

Черт! Это невыносимо! Меня будто сносит от эманаций ее чувств, от желания до полного принятия. Теперь над ею владела только животная страсть.

- Умница, маленькая. Не торопись. У нас вся жизнь впереди, - прошептал, накрывая поцелуем ее губы.

Мы старались во всю, чтобы наша малышка не могла опомниться и оттолкнуть. Она была готова принять нас, но мы продолжали ласкать ее. Распаляли в ней страсть и желание до тех пор, пока она сама не попросила нас.

- Пожалуйста, - простонала малышка в мои губы.

«Амин, ты первый. Я не в силах сдержать себя», - прорычал брату.

Тот понял меня, вмиг стянув с себя одежду и высвобождая свой эрогированный член.

«Отвлеките!» - попросил Амин, устраиваясь между ее широко раздвинутых ножек.

Маленькая стонала в голос, извиваясь в наших руках. Единственное, что успел произнести до того, как брат начал вторжение в столь желанное нами лоно, были слова успокоения:

- Тише, тише, маленькая. Не бойся. Не сопротивляйся, мы уже не сможем остановиться.

Лизнул ее скулу и вновь захватил в плен губы. Амир, помня просьбу брата, не отставал, оглаживал руками ее живот и груди. Ее тело напряглось, готовое взорваться в пучине страсти.

Нельзя, не сейчас. Потерпи немного, маленькая. Будет. Все будет, но только потом. Пока же только с нами.

- Не напрягайся, маленькая, расслабься. Будет немного больно, - предупредил ее видя, как Амин приступил к вторжению. С трудом отстранился от сладкой малышки, отдавая брату полный контроль.

Тяжело видеть, тяжело знать, что сейчас твоя желанная девочка будет стонать не от страсти, а от боли. Зарычал, понимая свое бессилие. Волк уже не отпустит, овладеет ее телом животной страстью. Сейчас его инстинкты вопят только об одном – заклеймить и пометить.

Амин, как самый стойкий, принял на себя ту боль, которую малышка, несомненно, испытает. Сквозь замутненный желанием разум видел, как он навалился на нашу девочку и начал потихоньку вторгаться в ее узкое лоно.

- Ааа!

Ее вскрик тут же был выпит губами. Амин не спешил, но и не давал ей возможности увернуться.

- Маленькая, не зажимайся, расслабься, - рычит он ей в ухо, пытаясь пробиться глубже.

Малышка плачет от боли, и эта боль отголосками отдается и мне. Прости нас маленькая, обещаю, это единственный раз, когда ты плачешь под нами. Амин, уткнувшись ей в шею, рычал от нетерпения.

Его резкий толчок бедрами и невыносимая боль вновь пронзила ее тело. Крошка, уже не сдерживаясь громко кричала, заливаясь слезами. Царапалась, извивалась, стараясь высвободиться из стальных объятий брата.