После ее высказываний я серьезно задумалась о том, как же быть дальше. Я, конечно, обязательно почитаю об этих братьях и позвоню Ами. Сейчас же мне необходимо добраться до старого родительского домика. Там я смогу немного отдохнуть и выспаться.

- Свет, у меня есть старенький домик, от родителей еще достался…

- Не говори, - вдруг прервала меня подруга, - пусть это останется для меня тайной. Если кого-то из нас смогут найти, то другой будет в безопасности. Подброшу тебя до станции, а дальше уж сама, хорошо. Только не обижайся, пожалуйста, вместе нам нельзя.

- Да я и не обижаюсь, знаю, что одной скрываться легче.

Подруга сочувственно посмотрела на меня, но я отвернулась. Мне не нужна чья-то жалость, справлюсь. Будучи в больнице и под действием алкоголя, я нечаянно проболталась о своей жизни. Рассказала немного, но этого было достаточно, чтобы периодически чувствовать на себе ее сочувствие.

Проехав часа два, мы, наконец, добрались до ближайшего небольшого городка. Раннее утро и людей, спешащих на работу, было немного. После шумной Москвы казалось, что город просто вымер, столь выразителен был контраст. Света подкинула меня до автовокзала, и, пожелав удачи, уехала.

Мне пришлось час с лишним ждать ближайший рейс на автобус до нужной мне деревеньки. Воспользоваться поездом я не могла, меня сразу же могли вычислить по документам. Если честно, не верилось мне в то, что братья Амиры меня будут искать. Подумаешь, сбежала пару раз, не устраивать же из-за этого погоню. Но по их самолюбию я, конечно, прошлась, да и по голове огрела одного из них. Если верить рассказам Светланы, то один этот факт будет поводом для расправы.

Добралась до нужного мне дома только ближе к вечеру. Устала жутко и спать хотелось неимоверно. От страха я так и не смогла поспать в пути. Как только голова коснулась подушки, я отключилась и проспала до следующего дня.

7. Глава 7

Лилиата

Мое детство было очень счастливым. До четырнадцати лет я росла в полноценной любящей меня семье, оберегающей от невзгод и разочарований. На тот момент я была единственным у родителей ребенком, которому они дарили свою любовь и заботу. Но в четырнадцать мой мир перевернулся. Это я так считала, будучи еще несмышлёной, эгоистичной девочкой. Теперь-то я понимаю, что сама себя обманывала, считая себя преданной.

Мама, уже будучи далеко за сорок, смогла забеременеть. Родители были счастливы, чего не скажешь обо мне. Я ревновала их к будущей сестренке. Устраивала истерики, видя, как они любовно оглаживают мамин живот и воркуют над ним, демонстративно хлопала дверью и убегала, не приходила домой ночевать.

Но весь мой негатив к новому члену семьи стремительно исчез, стоило только взять малышку на руки. Моя сестренка. Меня затопили новые чувства, едва я увидела красное сморщенное личико и ручки, сжатые в кулачке.

Мама тяжело перенесла роды и как бы ей папа не помогал, она не справлялась, здоровье сильно было подорвано. Теперь уже я сама помогала ей с сестренкой – купала ее, кормила, меняла памперсы и не спала ночами. Мама смогла подняться на ноги только спустя четыре месяца, в течении которых я настолько прикипела к малышке, что бежала из школы не на свидание, а домой.

«Счастливой жизни нет, есть только счастливые дни», - писал мой любимый французский писатель Андре Терье. Вот и наши счастливые деньки закончились через год после рождения сестренки.

В начале я не замечала, как настороженно ведет себя отец, как мама закрывает дверь на все замки, как переглядываются они между собой и перешёптываются. Заметила изменения только в самом конце, перед их гибелью. Папа часто стал разговаривать со мной на разные темы, подводя мои мысли к тому, что в скором времени нам придется жить без них. Я недоумевала, даже предположить не могла этого, думала они уедут в очередную экспедицию. Но судьба оказалась жестокой. Родители разбились на машине. По официальной версии не сработали тормоза и их на большой скорости выкинуло в кювет.