Уловив отчаяние в моем голосе, он оторвал свою аристократическую задницу от лежанки и уселся рядом со мной. Словно понимая, о чем речь, снова со всей своей собачьей щедростью облизал меня. Зашкаливавшее напряжение отступило, превратив меня в выпотрошенную тряпичную куклу. Без сил, без мыслей, без надежды. Опять, как пророчество злой ведьмы, в голове зазвучали слова бабы Кати, по сути такой же несчастной, как и я. "Кто родился несчастливым, так всю жизнь и будет маяться "

     Сначала я с ней спорила, пыталась доказать, что она не права...Но в такие вот минуты со дна души поднимается вся муть, все дурное, что хотела бы забыть и стереть из памяти. И оно  лишает надежды и желания сопротивляться. Куда я пойду? Даже если мне и заплатят за эти несколько дней, все равно не хватит, чтобы где-то обустроиться. 

     Накатила тоскливая безысходность. И память, словно, чтоб окончательно добить меня, как в грязную вонючую лужу, макает в воспоминания. 

     С самого начала, как только я познакомилась с родственниками, о существованиии которых не имела ни малейшего понятия, я знала, что хорошего от них ждать не приходится. Но то, что этот упырь, который пафосно заявил, что заменит мне отца, окажется стопроцентным подонком, было для меня настоящим шоком. Я запрещала себе вспоминать о нем, придумывая себе разные "наказания", если сделаю это. Совершенно детский способ защититься, но он работал. "Если начну думать о том, что произошло, пусть у меня появятся прыщи, лысина на голове, глаз косить будет и так далее". И как только я вспоминала, сразу же начинала или считать по-английски в обратном порядке, или таблицу умножения озвучивать. Помогало. А сейчас вся моя защитная броня прохудилась, и я признала то, что категорически не хотела признавать. Я ошибка природы, генетический сбой, притягивающий к себе несчастья. 

      На меня словно темная тяжелая пелена упала, придавив осознанием безысходности. За что это со мной? Словно в черно-белом кино, замелькали перед глазами кадры недалекого прошлого.

    Я только приняла душ после пробежки, надела халат и пошла на кухню, чтоб найти что-нибудь съедобное. 

     - Проголодалась, спортсменка? - с интонациями лисы, которая попросила колобка повторить свою песенку, спросил отчим, который обычно не утруждал себя ранними подъемами. Регина унеслась хлопотать о моем наследстве, и мы оказались вдвоем.

     Но мне и в голову не могло прийти, чем может это обернуться.

     - Да, - я не собиралась вступать с ним в диалог, но ему это и не нужно было. Как кот, увидевший бесхозную сосиску, он ухмыльнулся и потянул ко мне свою наглую лапу, чтоб потрогать мои ещё не до конца просохшие волосы. 

    - Какие мягкие, шелковистые. Так и хочется поиграть ими. 

    Я недоуменно отпрянула. 

     - Я думаю, вам стоит найти себе другие игрушки.

    -  Ты уже не маленькая, должна понимать, о каких игрушках идёт речь, -  меня передернуло от его сальной улыбочки. 

   Я, действительно, уже не маленькая и понимаю, к чему ведут такие разговоры. Не первый раз слышу подобное. Но сейчас я просто не верила, что это серьезно. Это же почти муж моей матери! Какого черта? Может, проверяет на вшивость? Думает дождаться, пока я начну улыбаться и рассказать Регине?! Рассорить?! Бред. Мы и так с ней, как соседи по коммуналке. Хотя и там отношения бывают теплей. Я не обольщаюсь на ее счёт, и фальшивое сюсюкание меня не пронимает. 

     Пока я прокручивала в голове варианты: "Что бы это значило?", ответ оглушил меня, как обухом по голове.