— Спасибо, я только кофе выпью, а завтрак пусть съест Андрей, — вежливо произнесла девушка, и села за стол, чуть отодвинув стул от меня подальше.

Чтобы не быть рядом.

***

МАША

В душе я не мылась. Это больше походило на экзекуцию, и как последствие — кожу теперь стягивает. Очень уж яростно я натиралась мочалкой.

А все почему?

Потому что КАКАЯ Я К ЧЕРТУ ЗАЙКА?!

Все время подмывало забить на водные процедуры, выскочить и устроить разнос. Такой, что в пору полицию было бы вызывать. Эта блонди меня унизила, а Антон даже голову не повернул. Даже не поправил ее!

Мужичье и солдафон!

Но хорошо, что я не поддалась дури, коей у меня с избытком, и отыгралась на своей несчастной коже. Хоть не опозорилась. А то выбежала бы и разверещалась, как ополоумевшая болонка — стыда бы потом не обралась.

Нет уж! Присмотреться надо, и понять — а имею ли я вообще право? Может, там любовь неземная, а тут я с навязчивыми претензиями.

Вот только жаль я этой Лене не ответила. Обычно-то я бойкая на язык, а тут вдруг язык в одно место засунула, зато сейчас приходят остроумные ответы. Почему не сразу-то?!

— Нет, это мы отложим. И ругаться не будем, — заставила себя улыбнуться раскрасневшемуся отражению в зеркале. — Никакого хамства и агрессии, Маша.

По крайней мере, так долго, как смогу выдержать. Вот он — мой путь самурая.

Из душа я вышла, преисполненная злой радости, которая поутихла, стоило мне увидеть, как Антон уплетает еду, приготовленную Леной. Вот это больше всего обидело. Даже мама вспомнилась и наша семья, какой она была лет десять назад — как мама журила папу за ужины вне дома. Мне это такой глупостью казалось — пусть мужчина ест где хочет, к чему ревновать? К столовой?

А тут просто взбесило, и я все сразу поняла. Ох, права была мама.

Я даже отсела от Антона, и от завтрака отказалась.

«Ничего, с завтрашнего дня готовить буду я. Уж получше, чем всякие колбаски, завтраки будут» — дала себе мысленную установку.

Стоит воевать за Антона, или не стоит — с этим я разберусь, но раз мне неприятно смотреть как его кормит Лена — он будет есть то, что я приготовила. Да простят меня феминистки.

— Уже успела с мальчиками познакомиться? — улыбнулась мне Лена. — Сейчас молодежь красивее, чем раньше. Выглядят ухоженнее, старше. Иногда смотрю: с виду двухметровый бородатый мужик, а по паспорту — сопляк восемнадцатилетний. Так что, Маша, много у вас симпатичных мальчиков в универе?

Да как-то прошла моя любовь к ровесникам. Теперь я почему-то стала заглядываться на мужчин «тридцать плюс». Вернее, на мужчину.

Хм, может найти Лене симпатичного мальчика, раз она от них в таком восторге, а Антона себе забрать? Ох, язык так и чешется высказаться на эту тему, но вспомнилась установка про вежливость.

— Есть симпатичные, но вчера я всего первый день на учебе была, и не всех разглядела.

— А ты разгляди, Маша. Юность — самое прекрасное время. Нужно встречаться, целоваться, веселиться. Потом повзрослеешь, и не до того будет. Ни тебе, ни твоему мужчине, — рассмеялась Лена, а затем с укором взглянула на Антона.

Он ее взгляд проигнорировал. Сидит, хмурится, выглядит как сыч недовольный.

— Я планирую все успеть. С любимым человеком, — кивнула я Лене.

— И правильно. На кого попало не распыляйся. На всяких первых встречных, на мимолетные увлечения. А то знаешь, в таком возрасте кто угодно может показаться великой любовью, а на самом деле — гормоны бушуют, — с нажимом произнесла женщина.

Я уже перестала понимать, к чему она ведет, но точно ни к чему хорошему. Ходи на свидания, не ходи. Встречайся, не встречайся… сама разберусь.