Его голос опустился на пару тонов, став более таинственным и притягательным, каким-то бархатисто-волнующим, отчего дыхание у меня участилось, а когда мужчина зашел мне за спину и встал позади, я снова нервно дернулась. Я понятия не имела, чего от него ожидать. Он был слишком странным, загадочным, да и, вообще, зачем он явился ко мне посреди ночи?!

– Иримэ, – то, как он произнес моё имя, довело меня чуть ли не до обморока. Мне показалось, что он нежно прикоснулся ко мне, к моей щеке этим словом, и, затаив дыхание, медленно склонился, желая поцеловать.

– Д-да?

– Я хотел бы тебе кое-что рассказать… Собирался сделать это ещё тогда, пока не вмешался твой друг.

И тут я на самом деле почувствовала горячее дыхание на своей щеке, жар от его тела, и мне даже оборачиваться не надо было, чтобы ощутить, как он близко, буквально в паре миллиметров и…

И весь мой мир перевернулся в тот миг, когда он ладонью действительно прикоснулся к моей коже. Касание было едва ощутимым, словно дуновение, но таким обжигающим, как горячий ветер в разгар знойного дня, когда в небе нет и намека на облачко. Я протяжно выдохнула, жар затопил всю меня, по нервам пробежали крошечные молнии, заставив задрожать мелкой дрожью… Желая только одного – подскочить и упасть в объятия мужчины. Чтобы он подарил мне поцелуй и стал первым, кто бы поцеловал меня по-настоящему. Хотелось ощутить крепость его объятий и отдаться урагану чувств, что сейчас охватил меня.

Понимая, что всё это ненормально, меня одолела злость на себя за эти эмоции, которые были предательством по отношению к тому, кого я любила, и кому, пусть и не в лицо, признавалась в своих чувствах и обещала спасти. Ошеломленная и растерянная, не понимая, что делать со всем этим, я подскочила. Резко. Ударив мужчину со всей силы затылком куда-то, отчего он даже охнул. У меня же закружилась голова, и мне пришлось схватиться за край стола, и несчастная колба с уже переваренным и ни на что негодным зельем всё-таки полетела на стол. На автомате я подхватила её, не думая, что стекло сейчас раскалено и… обжегшись, вместо того, чтобы просто бросить проклятую колбу, я зачем-то запустила её через всю лабораторию. Целая цепочка из нелогичных, противоречивых событий привела в итоге к ещё более странным и загадочным последствиям.

Когда колба ударилась о стену в другой части комнаты, вполне себе безобидное тонизирующее средство, хоть и переваренное, почему-то взорвалось. Оглушительный грохот, от которого заложило уши, разнесся, наверное, по всей Академии, в стене, сложенной из огромных каменных блоков, образовалась огромная вмятина, и сотни острых осколков, отколовшись, понеслись в мою сторону. Точнее в нашу с Самаэйром. Вот тебе и тонизирующее! Так затонизирует! Навечно. А заодно и упокоит!

Очередная странность заключалась в том, что даже я со своей реакцией ничего бы не успела сделать и, собственно, не сделала. Только попыталась инстинктивно защитить лицо, выставив перед собой ладони. Зато успел мужчина – он поставил перед нами защитное заклинание. Но настолько быстро он это сделал, будто оно было заготовлено заранее, или же он и вовсе его не читал, а просто подумал о нем, и оно само появилось.

Куски камня застряли в плотной структуре необычного заклинания и застыли. Словно впились во внезапно сгустившийся воздух, который превратился в желе. И сила… невообразимая сила пригнула меня к полу – огненная стихия вперемешку с чем-то более необыкновенным и опасным. Точно сама смерть. И такая же пугающая. Как и в случае с отцом, его магия воспринималась живой, осязаемой и невероятно жуткой.