– Если бы драконы употребляли в пищу всё, что видят, то на Западном давно бы никто не жил кроме них. И, вообще, вопреки расхожим мнениям драконы крайне мудрые создания, ну, по крайней мере, им хватает мозгов не жрать всякую гадость. Так что идея мне нравится, но найти дракона, тем более у нас, на Восточном, который бы согласился вами закусить – крайне маловероятная затея. Можете не переживать по этому поводу.

– Переживать? – мужчина вдруг расхохотался. Озорно, по-мальчишечьи. – Чтобы заставить меня переживать, должен, наверное, перевернуться этот мир.

– Кстати, – выпалила я. Его смех, из-за которого моё сердце заколотилось с бешенной скоростью, вызвал во мне очередную вспышку гнева… к себе. Потому что я всё-таки невольно посмотрела на мужчину, и сердце сначала замерло, а потом начало стучать с таким грохотом в груди, что я ощущала его биение по ребрам. Поэтому мой тон получился недовольно-презрительным, – а Вам в голову не приходило, что лучше было бы, пока ещё не поздно, прекратить эти недовольства да поговорить с адептами, объяснить им всё. Конечно, не мне вам указывать что и как делать, да и вы сами, полагаю, умный человек, но адепты, пусть и бόльшей частью молодежь, которые кажутся всем магистрами лишь глупыми детьми, поголовно обладают магическим даром и могут натворить дел. Так что сейчас, возможно, это и выглядит для вас со стороны смешно – их лозунги и угрозы, вот только в итоге вряд ли всё это закончится хорошо…

– Поговорить? – отсмеявшись, Самаэйр, прищурившись, посмотрел на меня, причем взгляд его был абсолютно серьезным в этот момент. – Естественно, я поговорю. И не так просто сейчас я сквозь пальцы смотрю на всю эту вакханалию и не вмешиваюсь сам, и не позволяю этого делать деканам и всему преподавательскому составу. Мне нужно оценить масштабы сложившейся трагедии, найти слабые места и дать почувствовать адептам, что им всё дозволено. Чтобы они расслабились и показали своё истинное «Я» и царимые настроения в пусть и небольшом обществе бунтарей. Так я лучше их узнаю и услышу, что они хотят на самом деле, тогда и руководить, направлять их в нужное мне русло будет намного проще.

13. Глава 13

Пока он говорил, причем так тихо, спокойно и размеренно, что должно было бы ещё больше меня усыпить, мою сонливость, наоборот, буквально стирало с каждым его словом.

Новый ректор был совсем не прост. И не глуп. Отнюдь. У него был необычайно хитрый, мудрый и продуманный до мелочей план, до которого Геонор никогда в жизни бы не догадался. Тот всё больше бегал и орал на всех, раздавал наказания налево и направо, как конфетки, думая, что страх – это лучшее средство, которое будет сдерживать несколько тысяч адептов от глупых поступков. Боязнь быть отчисленным, лишиться свободного времени и выполнять грязную работу, утратить возможность в выходные выходить в город, да много чего мы все опасались. И да, страх, действительно, многих заставлял, как минимум, задуматься, прежде чем что-то сотворить, вот только мы всё равно творили, причем с ещё бόльшим энтузиазмом, чем могли. А многие ещё и просто назло, чтобы продемонстрировать свой бунтарский дух, который силен особенно в период взросления, делали эти самые глупости. Самый сложный период для любого существа: когда мы уже вроде взрослые, однако над нашим мнением насмехаются, отказываются слушать и не считают равными себе… А нам так хочется доказать, что взрослые не правы, и заявить им о себе во всеуслышание. Отсюда и такое количество несчастных случаев в академии. Были даже за то время, пока я здесь училась, с летальным исходом… Ведь адепты под покровом ночи варили запрещенные зелья, пытались сбежать, колдовать, поднять зомби, вызвать нечисть. И причина не в том, чтобы выделиться среди других, а в том, чтобы просто пойти против системы.