Я добежала до уже знакомых зарослей и немного перевела дух, перейдя на шаг.

– Кирей! – негромко позвала я.

Ответа не было. Я огляделась и позвала громче. Опять тишина. Может и нет его тут вовсе. От этого стало еще грустнее. Серое одеяло облаков просто осязаемо давило на мозг, отбирая и последние крохи нормального настроения. Я прошла глубже в заросли, где они уже плавно из рощицы переходили в настоящий лес.

– Ки-и-ире-е-ей! – заорала так громко, как только смогла.

– Чего ты вопишь так, человечка? – раздался голос прямо над ухом, и меня обдало уже знакомым перегаром.

Я взвизгнула от неожиданности и чисто машинально двинула локтем. Локтю стало больно, как от удара об стену, и, резко развернувшись, я увидела дракона.

– Ой, ведь видел же, что ты психованная! – прогундосил он, прижимая передние лапы к носу. – Так нет, подошел поближе! Вот же дурак! Чего ты дерешься-то?

– А ты зачем меня уже второй раз пугаешь? – насупилась я.

– Да извини, это случайно вышло.

– Ну, так и у меня случайно. Так что тоже извини.

– Ладно, забыли. Ты чего пришла-то опять? Что, снова тебя фейри обидели, или просто выпить нечего и не с кем? – оскалился дракон, и это, видимо, означало улыбку.

– Ты меня покатать обещал, – оскалилась в ответ я.

Кирей посмотрел на мою улыбку белой акулы одним глазом, потом, повернув голову, вторым.

– Ты чего? – осторожно спросил он.

– Улыбаюсь тебе. Непонятно, что ли? Выражаю крайнюю степень доброжелательности, – охотно пояснила я.

– То-то я и смотрю, что крайнюю. Ты это… остановись где-нибудь посередине. А то на твое крайнее дружелюбие как-то смотреть жутковато, – и дракона передернуло.

– Кирей, ты мне зубы-то не заговаривай! Ты мне обещал! – настаивала я.

– Слушай, а чего бы тебе твоих фейри не попросить? У них, между прочим, и седла специальные есть. Гадость какая!

– Потому что мне 100 процентов из 100 откажут. Еще и сердечные приступы начнут изображать из-за того, что мне такое вообще в голову пришло. Они ж там все ненормальные! – привела я весомый аргумент.

– Это точно. Я никогда не видел ихних баб на драконах. Да вообще поблизости от загона. Они у них сильно нежные для этого. Воняет им, видишь ли.

– Дуры они все! – Я опять вспомнила воблу, слезами умывающую голую грудь Фрая, и вздохнула. – Но дуры хитрые…

– Это тебе виднее.

– Кирей, ты мне обещал, – я шагнула поближе.

Дракон отступил на шаг.

– Вот пристала, как репей! Мало ты тогда выпила, а то ничего бы и не помнила, – обреченно вздохнул он и лег на землю. – Ладно, залазь, захребетница!

– Только ты знаешь что…

– Ну что еще? – страдальчески закатил глаза дракон.

– Ты не отволочешь меня в свою пещеру и не станешь там гнусно домогаться?

Дракон от удивления аж сел, выпучив глаза.

– Скажи честно, ты совсем больная?

– Почему это сразу больная? У нас во всех сказках драконы девушек похищают. Причем исключительно девственниц. И утаскивают их к себе в логово, или что там у вас.

– И на кой они нужны? Жрут их, что ли? – спросил шокированный дракон.

– Нет. Они это… ну, в общем, предаются разврату. Ну, предположительно. Я точно не знаю.

Дракон помолчал какое-то время, печально глядя на меня.

– У вас что, мир сексуальных извращенцев?

– Почему это? – даже обиделась я.

– Потому что как ты себе это чисто физиологически представляешь? Вы – человекообразные – страшненькие и мелкие, и чешуи у вас нет. Это каким же психом надо быть, чтобы на вас-то позариться? Бр-р-рр, гадость какая! Меня прям стошнит сейчас!

– Сам ты гадость. В сказках драконы в мужчин превращались. Очень красивых, между прочим, и жутко любвеобильных.