Девка замирает. Каролина, мать ее за ногу. Сейчас бы нагнуть ее и...

- Мы примем все ваши условия,- говрю тихо. Настолько, что слышно, как моя невеста скрипит дорогущими молярами.-  И,  хочу за это искры. Вы меня понимаете, Настенька?

- Разбегитесь, и ударьтесь головой в стену. Искры вам это обеспечит,- мечет зеленые молнии нахалка. – А меня ждут анализы.

- Ты это спустишь с рук, этой овце? - удивленно интересуется Ольга.

- Она будет носить нашего ребенка,- морщусь я, стараясь представить Настю с огромным животом.От чего возбуждаюсь еще сильнее. Я точно чертов маньяк.

Когда она уходит, мне хочется рвать и метать. С трудом сдерживаю себя. Чтобы не разгромить все вокруг к чертовой матери.

 - Через две недели проведем процедуру. Думаю проблем не будет,- противно улыбается юрист, пожимая Ольгину ручку. Только теперь понимаю, что все еще смотрю на дверь, за которой скрылась моя рыжуха. У меня рвет крышу от этой девки. И я уже совсем не уверен, что хочу иметь ребенка от снулой рыбины, улыбающейся сейчас противному мужику, приподнявшему кучу бабла. Интересно, что толкнуло Настю на столь отчаяный шаг? Ничего,теперь она никуда не денется. А я сделаювсе, чтобы решить ее проблемы, и потребовать за это бллагодарность. Да, я такой. Только такой плод мог родиться от дерева, посаженнного моим  папулей. И нет, я этим не горжусь. Но, откровенно говоря, так жить легче.

- И что это было?- ухмыляется моя невеста, когда мы наконец оказываемся в машине.

- Просто перенервничал,- без зазрения совести, лгу я, заводя джип. Надо врачу, что ли показаться? Это же ненормально, что у меня башню сносит от телки, которую я даже не знаю.

- Ты могла бы сама выносить этого ребенка,- сейчас я ненавижу Ольгу, радостно подпевающую Бобу Сиггеру, поющему про ночные движения. Сука, и он туда же.

- Мне моя фигура дорога, мое солнце. Надо же тебя удерживать чем – то возле себя, - улыбается эта поганка, пробегая пальчиками от моего колена к паху. Противно. Странно, раньше я бы отреагировал по другому.

- Я устал. Давай потом,- кривлюсь я в усмешке. Хотя. Вот совсем мне сейчас не смешно. Если так пойдет дальше, то искры, в обозримом будущем, мне не светят.

7. Глава 7

Анастасия

Я шагаю по коридору клиники, больше похожему на картинную галерею, за хорошенькой медсестрой. Стены увешаны полотенами мастеров кисти в перемешку с фотографиями щекастых младенцев, и глупо улыбающихся взрослых, ставших родителями. Интересно, на лице «Искрометного»тоже поселится такое дебиловато – счастливое выражение, когда я подарю ему малыша. Ему и его поганке – невесте, при мысли о которой сводит челюсть. Ну и пусть. Их идиотизм меня не должен занимать. Хотят - получите и распишитесь. Главное сейчас здоровье Сони. Этот ребенок не мой, и крови моей в нем не будет. 

- Это ваша палата,- улыбаясь говорит медсестра, распахивая тяжелую дверь, - через час придет лаборантка, а потом подадут обед. У вас есть какие нибудь особые пожелания к меню?

- Нет,- смущаюсь я. Ну не привыкла моя персона к такому обращению.- Хотя, я бы съела рисовой каши, только присыпьте ее корицей. и масла кусочек положите, если можно.

Мне кажется девчонка едва сдерживает смех, но держит лицо. Как будто я у могущественного джина прошу не горы золота, а глиняный горшок, такое ощущение у меня появляется. Только кивает хорошенькой головкой и молниеносно исчезает. Я осматриваю свои владения. Красота. Комната цвета «тиффани», больше похожа не на казенную больничную богадельню, а на дорогой гостиничный номер. Опускаюсь на удобную кровать, и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Через час меня будит запах вожделенной вкусняшки, сервированной, как в Мишленовском ресторане. Но это не каша скорее пуддинг, не идущий ни в одно сравнение с тем, к чему я привыкла. Катя отменно варит кашу: без пенок, в меру сладкую. А тут просто ресторанный, безликий десерт, который мне даже пробовать страшно. Слишком красиво, пафосно и невкусно. Приготовлено без души. Ковыряюсь а тарелке, пытаясь не думать ни о чем и ни о ком, кроме липкой молочной гадости.