Не, все, хватит…

Огневский вздохнул и поднялся с кровати.

– Товарищ Сталин, пора вставать! – объявил он, подходя к храпящему Стилу.

Тот пробормотал что-то нечленораздельное и отвернулся к стене.

Вообще-то, не считая противных звуков среди ночи, подопечный вел себя хорошо. Вчера более-менее выполнял всю программу «вытрезвителя», ходил на прогулки, ел, хоть и без особого аппетита, пил много воды и кофе вместо виски. Лишь пару раз намекал насчет похмелиться, но затыкался после грозных взглядов Огневского.

Сейчас Джо приоткрыл один мутный глаз, повернул в сторону Андрея.

– У-у-у, чувак, как же мне хрено-ово!.. – протянул он из постели, когда Огневский стал тормошить его за плечо. – Башка болит, во рту все как из хлопка, в животе страшная изжога…

– Держи, – вручил ему Огневский бутылку кефира. Редкий в Китае напиток приходилось специально заказывать у соотечественников, державших в Гонконге маленькое кисломолочное производство. – Самое то с бодуна.

– Это что такое?! – Стил едва не сплюнул после первого глотка. – Какая гадость!..

– Пей-пей, – велел Огневский. – Тебе нужно быстро прийти в форму. Нас ждут великие дела.

От кефира Джо отказался наотрез, попросил просто воды. Пока он жадно пил из горла пластиковой бутылки, Андрей приготовил яичницу на двоих и сварил кофе.

От этого американец отказываться не стал, позавтракал. Начал натягивать свои помятые брюки и слегка несвежую рубашку, бормоча:

– Выгляжу как оборванец… Даже ногти грязные!

– Гладить уже некогда, – сказал Огневский, глядя на часы. – А делать маникюр тем более. Проведем встречу – и Лан отпустит тебя в салон красоты.

Когда сели в такси, Сталин попросил водителя отключить кондиционер – рак мозга как-никак! – и приоткрыть окна. В кабину задувал свежий мартовский воздух. В здешних субтропиках нет ярко выраженных времен года, Андрей условно выделял для себя два сезона: с апреля по август жарко и дожди, с сентября по февраль прохладно и сухо. Сейчас было начало марта, эдакое межсезонье. Самый лучший период – не жарко, не холодно, и задолбавшие ливни с туманами не так часты.

До офиса доехали без происшествий, хотя всю дорогу Стил сидел молчаливый и мрачный. Все же выглядел он лучше, чем вчера, – физиономия еще довольно мятая, но глаза стали чуть более ясными.

Когда Огневский со Сталиным вошли в конференц-зал «Хунлуна», их уже ждали Лан и Люси.

– Все, как вы заказывали! – объявил Андрей. – Мистер Стил, живой и в товарном виде.

Люся показала два больших пальца.

– Благодарю, – сказал Лан. – Инвестор чуть задерживается, будет минут через двадцать. Джо, на пару слов…

Генеральный отвел Сталина в сторону, стал что-то негромко ему объяснять. Наверно, увещевает насчет предстоящего разговора. Его речь, однако, подействовала на Джо неожиданно – тот стал еще более потерянным, чем раньше, молча уселся за стол рядом с Огневским.

– Ага, он здесь! – наконец провозгласил Лан, когда позвонили с проходной. Отправил секретаршу встретить важного гостя.

Спустя минуту в зал вошел европеец лет сорока. Невысокого роста, но очень атлетически сложенный, это видно даже под деловым костюмом, явно очень дорогим, но не самым новым. Странно для такого богача, хотя… Огневский слышал, что у очень богатых людей принято не выпячивать свой уровень, косить под простоту, эдакое уничижение паче гордости.

Инвестор обвел собравшихся голубыми, чуть впалыми глазами, уверенно улыбнулся, кивнул, тряхнув золотым чубом на лбу.

– Рад вам представить, – произнес Лан, – Дэвид Эшли-Купер младший, шестнадцатый баронет Са… Сэ…