– Нашему патрону – господину Шейнерману, – пояснил Казимов, – нравится бумага. Он считает бумажный носитель информации более надежным.

Куликов пожал плечами:

– Наверное, господину Шейнерману нравится все старинное. Это заметно по стилю офиса. Тут все под старину: мебель, копии картин, фальшкамины и даже иллюзия настоящей библиотеки.

– Здесь нет ничего «под старину», – с ноткой снобизма заметил Глеб. – Вы недооцениваете уровень фирмы. Мебель антикварная. Картины – подлинники. Книги бумажные, камины рабочие.

– В смысле, электрические? – удивился Куликов.

– В смысле, в них можно разжечь огонь.

– На пятьдесят третьем этаже?! – глаза Куликова вылезли из орбит. – Вы шутите. Это невозможно!

Казимов деланно улыбнулся.

– Для «Шейнерман» нет ничего невозможного, – произнес он, смакуя каждое слово. – Даже эта сигарная коробка – антикварная вещь. – Он указал на шкатулку из кедра. – Ей больше ста пятидесяти лет.

– Но уже никто не курит сигары, – запротестовал Илья.

– Это неважно, – осадил его кадровик.

Повисла неловкая пауза. Некоторое время Илья молчал с видом деревенского идиота, потом резко сменил тему:

– Скажите, за мной закрепят наставника?

– Обязательно, – кивнул Казимов, – но в понедельник. Если вас к тому времени не уволят.

– За что?! – в конец растерялся Куликов и привстал из-за стола.

Глеб развел руками:

– Так совпало, что завтра пятница, а в эту пятницу состоится «Баута» – традиционный корпоративный маскарад.

Куликов непонимающе уставился на Глеба, но уже через секунду лицо посветлело от догадки.

– А-а! – потянул Илья, уязвленный высокомерием коллеги. – Это у вас юмор такой? Завтра корпоратив; думаете, выпью лишнего в честь приема на службу и как-то не так поведу себя? Нет уж. Не мой случай. Я вообще не употребляю спиртного. Это указано в характеристиках с прежних мест работы. Вы, наверняка, читали. – Куликов расправил плечи и принял чрезвычайно уверенный вид. – Послушайте, Глеб, пусть я не служил в фирмах высокого уровня, как эта, еще не умею держаться с элегантной надменностью и допустил оплошность, явившись сюда в джинсах, но голова на плечах у меня есть. Так что можете смело закреплять наставника. Будьте уверены – не подведу.

Начальник департамента грациозно сел на диван и, пропустив мимо ушей тираду Ильи, медленно, почти нараспев, заговорил:

– Баута – самая популярная маска Венецианского карнавала. Ее носят мужчины и женщины. Только в ней можно есть и пить без помех, в другой этого не сделаешь. Кроме того, благодаря оригинальной форме, баута способна изменять голос человека, скрытого под ней. Именно поэтому для нашего ежегодного маскарада господин Шейнерман выбрал бауту. «Баута», – чеканя каждое слово, подытожил Глеб, – не просто маскарад, это тест на выживание.

Напускная спесь слетела с Куликова. Теперь на него было жалко смотреть. «Тест на выживание», – повторил он одними губами, затем схватил со стола малахитовую грушу (символ фирмы «Grusha», который дарили крупным клиентам) и, повертев ее в руке, спросил у Казимова: «Вы фигурально выразились?»

– Как сказать… – уклонился от прямого ответа Глеб. – Судите сами, завтра ровно в восемнадцать часов сотрудники фирмы – все двести шестнадцать человек из головного офиса и региональных филиалов – нарядятся в одинаковые костюмы и маски и явятся в специальные апартаменты пятьдесят пятого этажа на маскарад. Закончится он лишь утром следующего дня. Покинуть апартаменты во время «Бауты» никто не сможет. И все это время за маскарадом из тайной комнаты будет наблюдать господин Шейнерман. Уверяю вас, наш патрон обладает феноменальной памятью на манеры людей ходить, говорить и жестикулировать. Если он узнает кого-то из подчиненных под маской, разоблаченный будет обязан покинуть зал и… И фирму.