– Всё равно это же вы сейчас её здесь представляете, – сказал мне баронет Рон Вирн, когда я уже занял место в салоне. – И нам требуется вас сопровождать.

Кому требуется, зачем, с какой целью? Ладно, не прогонять же их. Наверняка просто воспользовались возможностью побывать на королевском мероприятии. Когда им ещё удастся такое и удастся ли? Только если сделают карьеру или опять воспользуются оказией пребывания в столице кого-нибудь из членов моей семьи.

– Поехали, – приказал, дождавшись, когда Карл займёт диванчик напротив.

Сидит дед, во сто шуб одет, и кто его раздевает, тот сам слёзы проливает. Жарковато мне в двух рубахах, кольчуге между ними, пусть почти и невесомой, и кафтане из плотной ткани. Вот такой уж тёплый первый день весны выдался, градусов восемнадцать, если по-нашему, по Цельсию. Да, не по Фаренгейту же.

Впрочем, такая погода стоит ещё с последних двух недель зимы. Сейчас полдень, к вечеру станет прохладнее. Надеюсь, не успею сопреть. Ладно, как у нас говорили, запаренных меньше, чем замёрзших.

Почему, интересно, местной температурной шкалы ещё нет? Алхимия тут есть, она наука более-менее точная, а необходимые режимы нагрева или охлаждения каждый мастер определяет кто во что горазд – брат Симон, помнится, смотрел по подъёму рапсового масла в бронзовом цилиндре без крышки с рисками внутри, а кузина Юлиана – по уровню подкрашенной в фиолетовый цвет воды, залитой трубку из прозрачного кварца. Но между собой эти измерения соотнести сложно.

– Мы выходим? – поинтересовался Карл.

О, оказывается, уже подъехали к парадному подъезду королевского дворца. Зачем-то полез в карман и ещё раз перебрал в нём взятые в подарок драгоценности, решил всё же порадовать своих родственников и Берту.

– Выходим, – согласился. – Ты почему не волк? – спросил, надевая маску.

Карл последовал моему примеру, закрыл лицо, и мы покинули карету.

Дельфином и русалкой, нет, конечно же, не ими, те не пара, а грифоном и волком поднялись по широкой мраморной лестнице, следом шёл ещё один волк, только в маске другой расцветки, не той, что у милорда Монского, и рысь, хотя, как по мне, младшему виконту Готлинскому и его приятелю баронету Вирну больше бы пошло явиться на бал-маскарад скунсом и крысой. Правда, насчёт первого из этих зверьков, что-то я про таких в Паргее не слышал и не читал. И всё же должны они где-то водиться, флора и фауна этого мира очень сильно похожи на земные, лишь с небольшими отклонениями.

– Проходите сквозь зал, господа. – Сержант королевской гвардии показал нам в правую сторону огромного холла. – Там выход в парк.

Мы приехали не первыми и не последними. Впереди нас мимо ряда кланяющихся слуг шли две пары – мужчина с женщиной и женщина с девушкой, а следом услышал довольный басок какого-то толстяка в маске енота, беседующего с высоким атлетом-медведем.

Мои охранники во главе с Ригером оставили нас ещё у ворот, внутрь дворцового комплекса их не пустили. Печаль. Только здесь, смотрю, когда прошли сквозь дворец и вышли в парк, и без моих парней уже не протолкнуться.

Помимо нацепивших маски гостей, запрудивших огромное пространство, занявших все скамьи, беседки, дорожки, места возле накрытых вином и закусками столов в разных частях парка и даже тропу вокруг пруда с муренами, тут большое количество лакеев в парадных ливреях и служанок в длинных, почти до земли, белых платьях.

Ничего так, красиво всё организовано. Впрочем, сравнивать мне пока не с чем. В прошлой жизни я всяческих светских мероприятий избегал, вспомнить могу только дискотеки во времена ушедшей юности, десяток-другой походов в рестораны да скромные банкеты. Ещё были свадьбы и похороны, но они не в счёт, и народу там было раз в двадцать-тридцать меньше, чем здесь и сейчас.