Вика повернулась к галафону с широким экраном и стала читать давно изученную информацию. Завтра семинар. Отличная отговорка, чтобы задержаться подольше на работе.

Длинные мужские пальцы нежно поглаживали по очереди то набухшую грудь, то промежность раскинувшейся на постели женщины. Она стонала, выгибалась и тяжело дышала. Она была возбуждена до предела.

Уильям — тоже, но только после двойной дозы сайкса. Сам по себе он даже не посмотрел бы на свою партнершу, несмотря на то что она была молода и красива. Физические утехи с некоторых пор перестали его интересовать.

Очередная приятельница хозяйки замка, молодая прелестница Арисанна ронт Горнарская, дочь местного герцога, богатого и влиятельного, совсем недавно овдовела — довольно пожилой муж нелепо погиб на одном из рыцарских турниров. И теперь она, официально находясь в глубоком трауре, неофициально активно искала утешения у всех знакомых мужчин. В том числе и у хозяйского бастарда, способного по ее приказу доставить ей удовольствие только языком и руками.

Она выгнулась в последний раз, негромко вскрикнула, кончая, и без сил распростерлась в позе звезды на постели. Свое наслаждение она получила. А о бастарде и его чувствах никто никогда не думал.

— Ах, Вилли, — чуть отдышавшись, иронично произнесла она, — ты такой чудесный любовник! Жаль только, незаконнорожденный.

Она искусственно засмеялась, при этом внимательно следя за эмоциями Уильяма.

Но их-то как раз и не было. Уильям бесчувственно пробормотал что-то типа: «Как прикажете, ваше сиятельство».

И отчетливо увидел промелькнувшее на холеном лице аристократки разочарование, смешанное с недовольством. Раньше он порадовался бы выдавшейся возможности поставить на место каждую из высокородных сук. Теперь…

Теперь ему было все равно. Чувства давно заледенели в его душе. Все, чем он занимался, было делом привычки, и только.

Арисанна наконец-то отпустила его, так ничего и не добившись. Все ее «уколы» пропали зря. Он забрал полагавшиеся ему монеты на столике у входа и молча вышел.

Из штанов выпирал член, переполненные спермой яйца мешали ходьбе.

Но и на это Уильяму было плевать. Всего лишь физическое неудобство. Оно быстро пройдет.

Он дошел до своей спальни, перешагнул порог. Закрыв дверь, отправился в ванную и там приспустил штаны. Несколько секунд привычных действий, и из члена полилась тугая струя спермы.

Вот и все. Тело удовлетворено.

25. Глава 25

Коль не от сердца песнь идет,
Она не стоит ни гроша,
А сердце песни не споет,
Любви не зная совершенной.
Мои кансоны вдохновенны -
Любовью у меня горят
И сердце, и уста, и взгляд.

Бернарт де Вентадорн[1]

— Ты хоть помнишь, какой сегодня день?

Вика оторвалась на несколько секунд от галафона и равнодушно пожала плечами. Не все ли равно? День как день. Ничего нового в ее жизни снова не произошло.

Наташка недовольно нахмурилась. Она явно рассчитывала на другой ответ.

— Годовщина вашей встречи с Владиком, вообще-то. Тебя не смущает, что вы с ним ни разу не виделись после твоего возвращения?

— Нет, — коротко ответила Вика и снова уставилась в экран галафона.

Владик. Совершенно чужое имя. Никак не связанное с ней, Викой. Зачем ей что-то узнавать о чужом для нее человеке?

— Он женился. На женщине старше себя, с приличным капиталом.

— Рада за него.

— Вика!

Да что ж она так орет-то? Что ей вообще от Вики надо? Ну женился какой-то Владик. Она, Вика, тут при чем? Или подарок надо было на свадьбу его принести, а она забыла?

— Ты уверяла, что любишь его.

— Кого? — не поняла Вика.