Эту простую истину всем бастардам старательно внушали с детства. «Ты никому не нужен, — твердили учителя сотни раз, подкрепляя слово делом, демонстрируя свою волю, унижая каждого из бастардов по собственному желанию прилюдно. — Никто за тебя не заступится. Никто не пожелает соединить свою жизнь с твоей. Ты навеки изгнан из обычного общества. Тебе никогда не удастся основать семью».

Уильям навсегда запомнил данные уроки, многие — на собственной шкуре. Но, видимо, плохо их прочувствовал, не сумел полностью осознать сказанное. И потому боги привели к нему истинную, чтобы, усмехаясь, подчеркнуть, что он не нужен даже ей, своей второй половине. «Считай, что мы провели обряд помолвки перед разлукой».

Всего несколько слов — и приговор подписан.

Уильям ходил по замку, словно слепоглухой. Он не видел никого, не слышал чужих слов, не ощущал чьего-либо присутствия.

Он дошел до такого состояния, что ему было все равно, кто и что сделает с его телом. Больше не было необходимости заботиться ни о чем. Даже столь желанная раньше свобода перестала интересовать Уильяма. Зачем она ему, если рядом нет Виктории?

24. Глава 24

Наставников немало тут
Для наставления певцов:
Поля, луга, сады цветут
Под щебет птиц и крик птенцов.
Хоть радует меня весна,
Но эта радость не полна,
Коль испытать мне не дано
Любви возвышенной услад.

Джауфре Рюдель

— …еще раз повторим: эпоха Средневековья длилась примерно с пятого по конец пятнадцатого веков. Главной характеризующей чертой данного периода стало стремительное увеличение численности населения. Что в свою очередь привело к резким изменениям в социальной, политической и других сферах жизни. Записали? Отлично. На дом — параграф двадцать пять. Готовьтесь, будет опрос по данной теме. В экзаменационных вопросах этот параграф тоже будет встречаться. А теперь всего доброго.

Вика произнесла последние слова и вышла из аудитории. Очники. Сегодня у нее были очники. Поэтому следовало присутствовать на парах и в сотый или тысячный раз рассказывать то, что она давно выучила наизусть.

На шедшую рядом и почему-то недовольно сопевшую Наташку Вика не обращала ни малейшего внимания. Пусть ее. Вика вообще не понимала, с чего это декан внезапно приставил к ней надсмотрщика, пусть и лучшую подругу.

Зайдя в кабинет, Вика привычно уселась в кресло, вытянула ноги под столом.

— Ты задала им двадцать пятый параграф, — обвиняющим тоном сообщила Наташка, усевшись в другое кресло, напротив Вики.

— И? — равнодушно спросила та.

— Ты уже задавала им этот параграф в прошлый раз, - последовал резкий ответ.

— Повторение — мать учения.

— Вика!

— Что?

— Ты вообще себя слышишь?! Ты ж не человек, ты самый настоящий андроид! Ты Владика своего когда последний раз видела?

«А кто это?» — так и хотелось спросить Вике. Чужое имя. Чужой, не нужный ей человек.

— У меня работа, — все так же равнодушно ответила она. — Завтра — семинар по уровню жизни в Западной Европе в девятнадцатом веке. Мне нужно подготовиться.

— Ты вчера по этой теме лекцию пятикурсникам читала, — отрезала недовольная Наташка. — Лично. В моем присутствии. Вика, да что с тобой?!

— Ничего, — Вика пожала плечами. Снова равнодушно. — Мне действительно надо подготовиться к семинару. Извини.

Наташка вскочила с кресла, вылетела из кабинета и с размаху хлопнула дверью.

Вика даже не вздрогнула.

С некоторых пор ее чувства не просто притупились. Нет, они будто совсем исчезли. Вот только что были, а теперь их нет. И Вике все равно, что происходит и с ней, и вокруг нее.

И Наташка, и родня почему-то пытались расшевелить Вику. Глупые. Они не понимали, что ей и так хорошо. Спокойно. Безболезненно.