– Вы будто меня боитесь. Я такая страшная?

Парень сверкнул черными глазами:

– Провокационный вопрос, душеспас. Не доводите до греха.

Полина улыбнулась. С ним, как с тем же рогоносом нужна поступательная тактика.

– Тогда может позволите задать вам три вопроса. Всего три ответа откровенных, и вы свободны сегодня.

– Что, разве руководство вам не составило список, длиной с древний свиток?

Полина рассмеялась. Этот парень быстро соображает и больно остер на язык.

– Свиток хотели всучить, да я не согласилась взять.

– Лукавите.

– Боитесь.

Брюнет мрачно усмехнулся:

– Ладно, задавайте свои вопросы.

Полина почувствовала, как стена его отчуждения немного опустилась, а рядом возникло холодное любопытство. И конечно ведро презрения тут же стоит. А как же! Мы же не выносим головомойку!
Первый вопрос она приготовила из практики душеспасательства. Он должен расслабить пациента, разговорить и настроить на доброжелательное общение.

– Вспомните детство. Какое у вас самое светлое воспоминание? Возможно, любовь родителей или…

Полина осеклась и ужаснулась. Дар позволил видеть все изменения в эмоциональной карте. Этот вопрос, казалось бы, самый простой, вызвал вихрь тьмы. Смерч из обиды, злости, горечи, муки. Да что же такое! Она не знала, какие воспоминания мучают этого человека, но явно они были не из приятных.

Тот день был ослепительно светлым от выпавшего снега. Мальчишку одиннадцати лет доставили в здание суда. Холодное с высокими потолками. Он увидел тех, чьи лица давно стерлись в памяти и жадно вглядывался, стараясь запомнить их снова. Мать – еще молодая женщина с черными, гладко зачесанными волосами, забранными под шляпку с вуалью. Яркие черные глаза выражали испуг. Отец высокий подтянутый мужчина обнимал ее за плечи и хмурился.

Судья в парике бил молотком по столу и задавал вопросы. Велся раздел дедова имущества. И потом вызвал и их.

– В связи с кончиной Войслава Ивановича Гранева его правнук Вемовей Павлович Гранев остался без опекуна. В списке тех, кому мы можем предложить возложить на себя заботы о ребенке, первыми стоят ваши имена. Вы его кровные отец и мать. Согласны взять на попечение собственного сына?

Мать заплакала, пряча в ладонях затравленный взгляд.

Отец вышел вперед пред судьей:

– Нет, ваше верховенство. Мы отказываемся от опекунства.

Мир в глазах ребенка перевернулся. Они ушли, а в его душе потухла надежда, вместо нее ярко зажглась горькая обида.

– Я отвечу, – произнес ровным голосом парень, словно его и не душили внутренние демоны. – Меня любил только мой прадед. Самое светлое из детства? Возможно, как он лечил меня после того, как я свалился в овраг. Дальше.

Поля тронула свой лоб ладонью, глядя во тьму души сидящего напротив. Да в нее же провалиться можно, как в окно болотной трясины. Она было потянула за одну из нитей, и через несколько секунд поняла, что вот-вот захлебнется мраком. Сбросила привязку и тряхнула головой. К горлу мгновенно подкатила тошнота.

– Впрочем для пробного душеспасательного приема и одного вопроса достаточно. Если желаете, идите домой, продолжим в следующий раз.

Брюнет едко усмехнулся, глядя на растерянную девушку. Затем резко поднялся, скрипнув стулом, и покинул кабинет.

Вот тебе и первая душевная процедура. Пять минут, а тяжесть накопителя уже свинцовая. На что она только подписалась? Теперь придется лететь за пределы училища сбрасывать негатив земле.

Для полета Полина взяла рысака из рысарни училища. Покладистая крылатая рысь Изюминка буланой масти, или коротко – Иза, привыкла летать с курсантами. Она легко подпустила к себе девушку и даже замурлыкала, когда та почесала ее за ухом, увенчанным кисточкой. Полетаем?