– А дракон?

– Может тоже украл? – без былой уверенности закончил Елис.

Вемовей скривил губы:

– Сочинитель тут один, и это не я.

Они и сами не знали, как близки к истине их догадки.

– В любом случае, наверху без нас разберутся, – поставил точку в теме командир. – Твой шуйский древний может поесть на дракушне, – махнул рукой в сторону входа в пещерную анфиладу. – Если шалить не будет, получит от служителя барана.
Горец смекнул, о чем речь, и поспешно скрылся в указанном направлении, метя хвостом брусчатку. Предатель.

Командир приложил ладонь к портальному столбу, активировав переход. Заметив, что задержанный с интересом осматривает мост, зачем-то пояснил:

– По мосту долго, да и сам он выполняет скорее музейную функцию. А так бы уже снесли давно.

Арка перенесла их в каменный грот искусственного происхождения с выходом на центральную площадь перед главным корпусом – внушительным шестиэтажным зданием, сложенного из черного и красного гранита. Широкие террасные анфилады со множеством высоченных колонн опоясывали его. Шпили крыш кололи небосвод и вертели фигурные флюгеры. Над дубовыми парадными дверями горел сплетенный из вэи герб училища. Он почти повторял герб Вэйновия. В правой лапе белый святой дракон Вемовей сжимал скип, а вот в левой место скипетра занимала раскрытая книга.

Всюду сновали курсанты, одетые в щегольскую темно-синюю форму при погонах младшего офицерского звания, ослепляя начищенными носами ботинок. Чистенькие, благополучные, одаренные. Оглаживали скипы, обсуждали темы, спорили, смеялись. Глядя на это, Вем ощутил, как нутро его сжирает змея. Имя ей – зависть. Эти люди с другим прошлым. Иной судьбой и душой. И пусть ему самому всего двадцать два, ощущал он себя треклятым неудачником с нутром престарелого циника. Все, кого он наблюдает здесь, даже те же вэйскадровцы, все они будто дети. Счастливые в своей наивности. Дети с сильным даром и прочими талантами, которых учат убивать. Для них пока это все веселая игра. Но когда начнется война, и смерть заведет хоровод, игры закончатся.

От площади их группа последовала к следующему зданию, менее помпезному. Зашли с торца, поднявшись по ступеням. Как потом выяснилось, здесь обосновалось отделение вэйскадр, а именно действующего пограничного состава, облетающего ближние к училищу границы. Не путать с курсантами, обучающимся практическим полетам.

Его оставили дожидаться своей участи на втором этаже в кабинете, или как сами вэйскадровцы назвали, штабе с ярко выкрашенной табличкой на дверях «Седьмая вэйскадра». По убранству – простейшая приемная. Стулья от разных гарнитуров. Письменный стол с единственной тощей папкой на нем, кожаный диван, желтеющая колючка в кадке на подоконнике загибается без воды. Косо выстроенный ряд вещевых шкафчиков вдоль голых стен. Необжитая территория. Дураку понятно, что вэйскадра лишь недавно заступила в облеты. Изнань дери! Не могли они позже создать служебную единицу?

Через полчаса нахождения в этой душиловке Вем уже несколько раз проклял себя за то, что умудрился попасть в такую дерьмовую ситуацию. Хотя мечта о мести не давала упасть в полное уныние.

За окном послышался девичий голос. Девушка спрашивала Илью Терентьевича. Вем подошел к колючке в кадке и прислушался. Должно быть подружка командира, иначе так называемые Елис и Бондарь не выкладывали бы ей смиренно всю правду. «Прилетели… у Онуфриевича он. Скоро будет…».

Светловолосая барышня лет семнадцати кивала и улыбалась. Вот у кого действительно цветущий вид. Командиру везет. Фигурка невероятно хороша. Высокая упругая грудь, узкая талия при крутых бедрах, чувственные пухлые губки. Такие не встретишь у шуек. Те все как подростки, хлесткие, сухие как хворостины. Чень Суль тоже была такой. Тихой прозрачной мышью, которая забиралась по ночам в его постель и спустя час так же тихо исчезала. Малышку Ильи никак нельзя назвать мышью. Скорее всего, изнеженная дочка богатых вэйнов, не знающая ни в чем отказа.