В этот момент Геле закатила глаза и обмякла. Мать тотчас протолкалась к нам и шепнула:

– Умаялась девочка, уносите ее наверх, там все готово.

Под радостные крики гостей мы взяли новорожденную на руки и, пройдя семь защищающих порогов, отнесли ее в спальню. Мать и правда приготовила удобную постель, еду и украшения. А потом принесла подарки, чтобы молодая жена сразу увидела, как ее ценят в нашей семье.

Братья поклонами благодарили мать, храня положенное женихам молчание, но как и я, были уверены, что все эти хлопоты напрасны. «Наказанная душа» редко живет с людьми, ее больше привлекает мир духов. Только Гампил, к моему удивлению, не отходил от Геле, в его позе мне чудилась какая-то эмоция, хотя лицо по-прежнему оставалось неподвижным.

– Брат, – я едва заметно коснулся его плеча, – что с ней?

– Душа оставила тело, – ответил Гампил, не поворачиваясь.

Он продолжал держать ее за руку, выслушивая биение жизни.

– Она вернется? – мы оба понимали, что гибель девушки на церемонии – плохой знак.

– Она здесь, просто еще не привыкла к нашему миру, – ответил брат.

– Подождем, – вздохнул я, устраиваясь на ковре.

Мне, как воину, не впервой долгое ожидание. Прикрыв глаза, я ушел в себя, стараясь понять, что же меня тревожило весь день.

Леся

Очнулась на чем-то мягком. Руки-ноги свободны, но все тело налито свинцовой тяжестью, голова тяжелая и гудит, бусинки по-прежнему закрывают лицо. Я не знала, стоит ли мне шевелиться, просто затаилась, как мелкий зверек. Вдруг рядом раздался шорох, и я вздрогнула, выдавая себя.

Тотчас чьи-то большие руки приподняли меня за плечи, в губы ткнулась чаша, пахнущая травой:

– Пей! – Голос звучал хрипло, но вполне понятно.

Странные похитители – заботливые!

Сделав несколько глотков терпкого травяного настоя, я пошевелилась – рубашка есть, не знаю, та или другая, но тело прикрыто. Сверху лежит тяжелое толстое одеяло. Пахнет дымом и холодом, а еще едой и чем-то алкогольным. Мучительно ноет все тело – такое не может присниться!

Так меня не съели? Я еще жива?

Ослабевшей рукой я отвела от лица бусы и уставилась в маску наподобие африканской! Не закричала только потому, что горло перехватило спазмом. Я закашлялась, и те же сильные руки помогли удержать равновесие.

Поняв, что меня не бьют, не ругают и вообще касаются только плеч, я, наконец, рискнула посмотреть на то, что находится рядом. Вокруг низкой кушетки, на которой я сидела, стояли четыре фигуры в широких ярких балахонах.

Вид у них был пугающий, а вот руки вполне человеческие, только унизанные большим количеством колец и браслетов.

Украшения на том, что держал меня за плечи, показались знакомыми. Точно! Это его рука придерживала меня слева. Так значит, это мои носильщики? Когда один из них протянул ко мне руку, я невольно отшатнулась мужчины немедля что-то успокаивающе забормотали, а тот, что меня держал, с усилием проговорил:

– Сейчас, Геле, подожди!

Я честно пыталась не дергаться. Уговаривала себя, что нужно затаиться, вытерпеть этих странных людей и найти способ сбежать. Пусть пока делают что хотят, лишь бы не съели. Может, дурочкой прикинуться?

Пока такие мысли крутились в моей голове, эти парни продолжали меня шокировать.

Насовав мне под спину подушек, носильщики, все четверо, немного отошли и скинули огромные накидки с капюшонами, закрывающими лица. Я невольно засмотрелась.

Первым разделся тот, который заехал мне локтем в ребра. Я запомнила его по приметной нитке бирюзовых бус на рукаве. Он оказался и самым широкоплечим, хотя и не самым высоким.