– Ваша дочь несовершеннолетняя? – тем же холодным тоном осведомился халфлинг.

Отец открыл рот и… закрыл. По меркам людей, совершеннолетие наступало в восемнадцать. По меркам оборотней – в двадцать один. Я была взрослой по всем законам этого мира.

– Леда сбежала из дома, нарушив условия брачного контракта! – зацепился он.

– Девушка сама подписала контракт? – в голосе управляющего не появилось ни капли волнения или тепла.

– Я подписал его, как отец и опекун! – волк начал проступать через человеческие черты, выдавая волнение родителя.

– После совершеннолетия гражданина любые подписи, сделанные опекунами от его имени и не подтвержденные лично опекаемым, считаются недействительными! – занудным тоном процитировал мистер Джонсон.

– Леда моя дочь! Она должна вернуться в клан и выйти замуж! – отец ощерился, с трудом удерживаясь от броска.

– Мистер… Брансуик, полагаю?

– Холлстон! – бросил отец, беря себя в руки. Полукровки в стае носили фамилии матерей.

– Мистер Холлстон. Ваша совершеннолетняя дочь подписала контракт с клубом “Огненный дракон”. Полагаю, вы знаете, что драконы никогда не отдают свое?

Оборотни словно очнулись. В азарте погони они даже не посмотрели на здание. Учуяли мой след и рванули, не останавливаясь. Теперь же разглядели драконьи морды, украшающие края крыши, скромную табличку, а главное – видимое отсутствие защиты, в которую они вляпались. Высший уровень магии. Доступный только эльфам и драконам!

Волки могли кричать, подавать жалобы, бегать по инстанциям, но все было бы напрасно – контракт с драконом в государстве, управляемом драконом, был нерушим.

И они ушли. Не сразу, конечно. Волки есть волки. Отец огрызался дольше всех. Он даже кричал в сторону здания, обращаясь ко мне, но все это были такие глупости. Требовал вернуться домой. Ха, да бар Сэла был для меня больше домом, чем тот, в котором я жила. Требовал разорвать контракт. В итоге он бешено орал, требуя компенсацию за все годы, проведенные под его крышей. Я вцепилась ногтями в ладони и молча наблюдала за представлением.

Если бы отец оставил меня с матерью, я была бы более счастлива, и у меня было бы больше шансов обернуться. Сэл однажды проговорился, что ни одна волчица клана не взялась выкармливать полукровку. Мачехе пришлось возиться с детским питанием из магазина, и это существенно снизило мою возможность обернуться. Теперь было поздно. Я останусь человеком с крепким здоровьем и длинным сроком жизни, но с некоторого времени я стала считать это лучшим исходом. Полукровка, прошедшая оборот, стала бы разменной монетой в играх между кланами, и это было куда хуже замужества с полезным стае человеком. Волки безжалостны к тем, кого ненавидят.

Пока я вспоминала свое детство, мистер Джонсон, все такой же безупречный и невозмутимый, возвратился в свой кабинет.

– Что ж, мисс Брансуик, полагаю, на какое-то время эта проблема решена. А теперь прошу вас, заполните анкету, изучите правила и пройдите с мисс Вайс, вам необходимо будет сдать анализы для подтверждения ваших данных.

Я молча последовала за сногсшибательной сильфидой, вошедшей через минуту после халфлинга.

Первым делом меня отвели в душ, расположенный рядом с медицинским кабинетом. Мою одежду, заляпанную грязью, попросили оставить в корзине для белья, выдав взамен больничную рубашку до колен. Волки спокойно относятся к наготе. Живя в клане, я переняла этот обычай, поэтому без тревоги вышла из душа в одной рубашке и в ней же выдержала полный осмотр от добродушной и деликатной фаноры.

На невинность меня не проверяли – мисс Вайс, скучающая в уголке, сказала, что это проверило защитное поле клуба. Будь я не невинной девой, просто не смогла бы подняться на крыльцо.