Моим первым порывом было сорваться с места и помочь, но его слова меня остановили.

- Такси? – переспросила я уже на полпути к нему.

Он спокойно достал с полки растительное масло и смазал место ожога. Мне это не помогало обычно, а ему, наверное, да, потому что он снова вернулся к плите и вообще не подавал больше виду, что что-то произошло.

А я не знала, то ли вернуться и сесть на стул, на котором сидела до этого, то ли…

На этот раз его отвлек мой растерянный вид, он подошел и обнял меня чистой рукой, ну той, что не была в масле.

- О чём задумалась? Что расстроило мою Миру? – спросил он и начал осыпать мимолетными нежными поцелуями мои скулы, носик и глаза.

- Такси, ты сказал: «Вызову такси», - честно ответила я.

- Конечно, если ты просто поедаешь меня взглядом, о чём мне ещё думать, – уже шептал он мне на ушко, которое также не осталось обделено ласками.

По телу побежали мурашки, мои руки сами обняли его.

- Но такси? – не понимала я ход его мыслей, а его действия вообще не способствовали работе моего мозга.

- Да, дочери, в отличие от нас, нужно регулярно питаться, а у бабушки всегда ужин по расписанию, так что такси - самый оптимальный вариант.

Смысл слов дошел с трудом, потому что, говоря, он продолжал поцелуи. И вот как мне себя сдержать после таких слов и действий моего мужчины?

Пришлось сдержать.

Раздался стук в дверь, и голос сквозь стекло сообщил:

- Папа, бабушка пытается до тебя дозвониться и спросить: ты всё сделал правильно? Не верит, что ты всё сделал по рецепту и не испоганил её тесто!

Бандерос зарычал, а я прыснула со смеху.

Вика заглянула на кухню, окинула нас мимолетным взглядом, подошла к острову, более пристально осмотрела пирог и отчиталась в трубку мобильника:

- Не, бабуль, на вид норм и даже горелым не пахнет.

Я, уткнувшись в грудь Антона, уже не сдерживала смех, а наш повар, давно забыв про то, что рука обожжена и в масле, обнимал меня двумя руками и гладил по спине, успокаивая. Подействовало, смех уже не душил меня, и я, прижавшись к широкой груди, из укрытия наблюдала за дочерью моей «каменной стены»

Вика, всё так же разговаривая по телефону, отчитывалась о поварских успехах отца, по меню предстоящего ужина, как я уже поняла, перед бабушкой - мамой моего Бандероса.

Завершив отчет, она снова посмотрела на нас и, отвечая на неизвестный вопрос далёкой собеседницы, подмигнула мне.

- Ну не знаю, бабуль, пока мне нравится, а там посмотрим. Чао. Целую.

На этом девушка-подросток завершила разговор и, уже обращаясь к нам, спросила:

- Ну что, ужинать будем, можно уже мыть руки?

Вот почему-то в этот момент я вспомнила, как первый раз вызвала её отца на мини-собрание, а именно с участием четверых участников: я, она, он и сломанный книжный шкаф в моем любимом кабинете английского языка. Итогом того собрания стали:

а) сначала тщетные попытки господина Стрельцова собственноручно починить книжный шкаф;

б) мужской практически полустриптиз, устроенный этим же господином Стрельцовым на моих глаза, в процессе попыток починки книжного шкафа;

в) искусанные губы и заломленные себе самой руки в попытке сдержаться и не выдать своих желаний при контролировании процесса починки господином Стрельцовым книжного шкафа;

г) так и не подсчитанное количество ночей, проведенных в мечтах о сильных руках и всём остальном, вместе собранном в господине Стрельцове;

д) понимание тщетности попыток восстановить книжный шкаф и несбыточности всех мечтаний о сильных руках и всём остальном, вместе собранном в господине Стрельцове.

ИТОГ: купленный самим господином Стрельцовым новый книжный шкаф и железное правило - минимизировать всякие встречи учителя английского языка Мирославы Викторовны Ледофф и господина Стрельцова.