– Любое существо имеет право на жизнь, – задумчиво протянула я. – Любое имеет право на любовь.

Гидра заурчала, словно во всем была со мной согласна.

– А у меня, интересно, так получится? – спросил Вайларион, поднимаясь на ноги и делая осторожный шаг к животному.

Я с любопытством подняла голову, глядя, как мужчина подбирается к двухголовому зверю. Гидра сперва испуганно замерла, принюхиваясь. А затем зарычала.

– Тише, – погладила я ее по костяному носу. Но животное продолжало агрессивно фыркать. – Стой, – бросила я Вайлариону.

А затем сама подошла к нему, протянув руку. Для меня это казалось естественным. Животное должно понимать, что угрозы нет.

– Она чувствует, что ты сильнее, – проговорила, вглядываясь в испуганные янтарные глаза. А когда повернула голову к Вайлариону, на миг замерла.

Он не отрываясь смотрел на меня. Затаив дыхание. Словно сдерживая напряжение, рвущееся из каждой мышцы.

Меня как молнией ударило.

А он вдруг взял и коснулся моей ладони. Медленно, словно это я та гидра, что может откусить ему руку.

Это было горячее, почти обжигающее прикосновение, посылающее искры под кожу.

И мне было страшно пошевелиться, потому что дыхание отчего-то застряло в горле.

Гидра тем временем зашлепала своими большими ногами по траве и самостоятельно подошла к Вайлариону, боднув его одной из голов.

Мужчина засмеялся. Так сложно было представить этого серьезного, почти мрачного дракона смеющимся. Казалось, что для него это большая редкость. Но вот она – улыбка на его лице. И мне захотелось смеяться вместе с ним.

– Никогда бы не подумал, что буду гладить самую кровожадную зверюгу Топей, – сказал Вайларион. – Это все твоя сила, Амелия. Сила королевы драконов.

Гидра довольно фыркнула.

– Нет, – покачала головой я. – Просто она чувствует, что я ее не обижу, вот и все.

Мужчина промолчал, явно не согласившись со мной.

– А как насчет нашего народа, Черная смерть? – вдруг спросила я чуть резче, чем ожидала сама.

Мужчина вздрогнул, как будто это имя действовало на него не хуже удара плетью. Он медленно повернул ко мне голову, и серебряный взгляд опасно сверкнул.

– Что тебя интересует, шерралин? – спросил он, и на этот раз его голос был значительно холоднее. Похоже, он чувствовал, что я задам ему не самый простой вопрос.

От гнетущего напряжения я даже не обратила внимания на странное обращение, которое он использовал.

Снова все было для меня так, как и должно.

– Из твоего рассказа я поняла одно. После гибели Райялари ты не желал возвращения драконов. Не желал возрождения собственного племени. Почему, Вайларион?

Мужчина недолго медлил с ответом.

– Потому что много лет назад они сами избрали свою судьбу. Те предатели, что пошли против моей воли и присоединились к войне Аллегрион, погибли почти сразу же. Они жаждали человеческой крови. Власти. Другие предпочли просто отсидеться в своих горах. Они не помогали ни своим, ни чужим. И в итоге их перебили поодиночке. Драконы – опасные существа, Амелия. Это не вампиры или смертоволки. Гораздо страшнее. Это дети богов, которые одним дыханием способны сжигать целые деревни. Сотни жизней.

Вайларион был мрачен. И каждое его слово капало на мое сердце раскаленным свинцом.

– Я выбрал людей, потому что, поступи я иначе, людская раса была бы уничтожена, – продолжал король темным, жёстким голосом. – Конечно, я в самых страшных кошмарах не мог предположить, что Златоцветное княжество начнет истреблять мой народ и достигнет в этом абсолютного успеха. Мое невмешательство не должно было привести к таким печальным последствиям. Но так вышло.