- Отойди... так... приподними свою грудь руками...
Касание моих собственных пальцев прошивает навылет греховным током. Я делаю что-то запретное, развратное. Это не может не волновать. Соски вытягиваются и твердеют от одного касания. И холод тут ни при чем.
- Поиграй с ними, - приказывает Валиев, - наклонись ближе.
Подчиняюсь, перекатывая напряженные конусы между пальчиками, слегка вытягиваю. Сладкие иглы возбуждения прошивают стеночки влагалища, точка G наливается кровью. Я это чувствую. Ресницы опускаются. Хочется закрыть глаза и отдаться этим ощущениям, но не тут-то было!
- Не смей! – рычит Азамат. – Никогда не смей закрывать глаза! Смотри в камеру!
Протест тонет в новом приливе сладострастия. Закусываю губу, вытягиваю соски. Глаза Азама горят. И это уже не игра света при передаче изображения. Он похож на тигра в темноте.
- Послушная сучка. А теперь раздвинь ноги. Ближе подойди, чтобы я увидел твою щелку.
Это похоже на холодный душ. Я непроизвольно качаю головой. Я шла сюда продемонстрировать, как на мне сидит это белье, а не показывать гениталии на камеру.
- Что это, Лана? – в его голосе появляются непримиримые жесткие нотки, - Ты говоришь мне «нет»?
Сглатываю. Как ему пояснить, что это для меня сейчас слишком? Подбираю слова, но мысли путаются – возбуждение никуда не ушло! Наоборот, усилилось от его беспрекословного приказа. Черт, ползать раком перед ним унизительно, но нет отторжения. Наверное, я подсознательно жду, когда он меня доломает.
И это происходит очень быстро.
- Телефон взяла! – вдруг повышает голос мужчина, и я задыхаюсь от внезапности. – Взяла е**ный телефон и поднесла к своей п***денке! Не выбешивай меня!
Кажется, всхлипываю, а тело прошивает таким разрядом эротизма, что я непроизвольно содрогаюсь. Тяну руку к телефону. Пытаюсь уместить его в ладони. Секунда. Вторая...
- Быстро! – звучит голос Азамата где-то в районе моих бедер. Рассудок взрывается вместе с обороной морали. И все равно мне тяжело это сделать. Это как перед прыжком с парашютом, наверное...
- Черт, - беззвучно шепчу и резко перемещаю руку с телефоном между ног, почти вплотную к своей пульсирующей надрывными судорогами киске. Закрываю глаза. Голова запрокидывается. У меня чувство, что сейчас горящих лепестков вульвы коснется язык Азамата. Боже! Откуда у меня эти фантазии? Может, он действительно сейчас облизывает губы? Я слышу его хриплое дыхание в динамике. Дыхание возбужденного мужчины. Эффект присутствия поразительный.
- Какая гладкая... налившаяся... как ты спускаешь на экран... – самодовольно хрипит Азам. – Хочу тебя вы**ать вдоль и поперек... Не сейчас... но однажды ты засунешь его туда... и покажешь, как меня хочешь, изнутри...
Это дико, развратно... писец. У меня сносит крышу. Его слова – словно отпечаток клейма с анестезирующим афродизиаком по каждой клеточке моего тела. Особенно там, внутри, куда он едва не заставил засунуть смартфон...
- Такая узкая... Я же порву тебя к херам, Лана... – дыхание моего растлителя становится рваным и сбивчивым. – Сядь на пол... поставь камеру напротив...
Я едва его понимаю. Откровенно туплю, пока страсть пляшет в моем теле, выворачивая наизнанку мозг.
- Лана, твою мать!
Поспешно подпрыгиваю. Чудом не роняю телефон на плитку. Я уже в таком состоянии, что здравый смысл пошел вразнос. Опускаюсь на колени. Скольжу затуманенным взглядом вокруг. Руки трясутся, я с третьей, наверное, попытки закрепляю его на импровизированном штативе швабры двойного отжима.
Ягодицы обжигает холодом. Я не додумалась подстелить хотя бы полотенце, а уже поздняк метаться. Вновь вижу глаза Азама, и горячая волна заставляет забыть о холоде плитки.