Евгения положила трубку и с горящими глазами потерла руки. Илья Александрович, читавший свежее сообщение, мрачнел на глазах. Закончив, он с такой силой ударил ладонью по столу, что от неожиданности девушка подпрыгнула синхронно с монитором, который, в свою очередь, ударной волны не выдержал и опрокинулся на пол.

– Фто такое!?

– Соломатин повесился. – генерал развернулся на 180 градусов, сделал шаг и провел рукой по волосам, – с**и!

Девушка нахмурилась.

– Кто такой Фоломатин?

– Оперативник, старшина. – сухие губы Ильи Александровича дрожали от ярости, – он был в группе захвата, которая год назад брала штаб идиотов из «Свободной Сибири». Независимость региону, столицей объявить ВСК и далее по списку. Собирали бомбу с гвоздями у какой-то бабки на квартире. Больные идеалисты. Все было четко, без стрельбы. По дороге в контору пропал сейф с их «партийной казной». Со слов главаря там были копейки, миллиона три-три с половой. Я догадывался, но провел внутреннее расследование. Сейф спрятал Соломатин. У его жены был рак. А денег на лечение – не было. В протоколе, который я подписал, указали, что не было никакого сейфа. Замяли. А эти твари что-то нарыли… Ублюдки.

На столе негромко закурлыкал радиотелефон. Генерал рывком выудил его и ответил:

– Да?

В трубке зазвучал приятный, пропитанный вежливостью голос. Илья Александрович сразу понял, что сообщение звучит в записи:

– Товарищ генерал-майор. Мы скорбим о безвременной кончине вашего сотрудника Соломатина. Не сказать, что его внезапный уход нас шокировал. По статистике мужчины в его возрасте довольно часто уходят именно по этой причине. Впрочем, понятие о чести – такая редкость в наше время. – шеф ФСБ сдавил трубку так, что та хрустнула, – но мы найдем другую брешь в вашей системе. Она устарела. Да она сама от себя устала! Давайте не будем усложнять. Я получу программу. Вы получите тишину и спокойствие. Сегодня будет еще один тонкий намек. До связи!

Едва преступник повесил трубку, Илья Александрович швырнул телефон в стену с такой силой, что пара осколков долетела до заскучавшего было Тарантина, игравшего в маджонг в браузере. Иван Анатольевич поправил покосившиеся очки и резко вскочил. Генерал-майор зарычал:

– Пробить по базе! Узнать, кто звонил. Откуда. Чтоб сегодня же приволокли мне эту с**у!

Иван Анатольевич бросился одновременно кому-то звонить и печатать, Евгения нахмурилась и заявила:

– С одним, так фказать, контлагентом, мне надо фтлетитьфя литьфно! Буду фкоро!

Она что-то посмотрела в телефоне, вышла из здания, снова взяла белое такси и вскоре с грозным видом стояла у кассы «Ресто-кафе Гамбург». Наряженная в стилизованное под немецкое платье форму большеротая крашеная блондинка дежурно спросила:

– Что вам угодно?

– Администратора.

Нахмуренные брови и надутые щеки посетительницы ясно давали понять, что дело пахнет скандалом, и кассир рисковать не стала. Меньше, чем через минуту вышла администратор, коротко стриженая черноволосая девушка с большими на выкате глазами и едва выступающим подбородком, одетая в клетчатый пиджак с короткими рукавами и с большой витиеватой татуировкой на запястье. Евгения просканировала ее быстрым взглядом, на долю секунды задержавшимся на татуировке и, едва та открыла рот, чтобы произнести пару дежурных фраз, выпалила:

– Сара! У меня к вам преферьезнейфий разговор!

Администратор возразила:

– Меня зовут Виктория, чем…

Но формальности Евгению совершенно не увлекали.

– Фтланно… А на татуировке напифано Сара. – она сунула прямо под нос администраторше открытое удостоверение, – вам платят премию за хорофую выручку?