Слёзы брызнули из глаз — стало так грустно, так больно, так тревожно. Я чувствовала всем существом — скоро я буду совсем одна. Без мамы. Без папы. Без Лияны, что приходит каждый день проведать нас.

И сейчас пришла. Вошла в избу, стряхивая с подола дорожную пыль. Посмотрела на меня, я, сквозь слёзы — на неё. Она выглядит моложе, гораздо моложе.

— Здравствуй, Маречка, — она мягко улыбается. — Владик, давай её мне, нужно подпитать.

И папа, без слов, передаёт меня Лияне — трепетно, поддерживая голову, словно я самое хрупкое создание на свете.

— Молодец, правильно держишь.

— Та чего там, — папа смутился.

Лияна поцеловала меня в лоб и, сев на скамейку, положила к себе на колени.

Забормотала что-то.

Её лицо начало меняться — словно плавиться, застывая морщинами. Светлые волосы совсем поседели.

— Иди сюда, — подозвала она папу. — Обхвати её голову ладонями.

— Как в тот раз?

— Как в тот раз.

Тёплые руки закрыли уши, стало тихо, слышно лишь, как кровь шуршит в венах, а за ней — Сила струится. Сначала едва-едва, но потом всё сильнее и сильнее, щекоча, успокаивая.

Запрокинула голову, чтобы заглянуть папе в лицо. Хотела улыбнуться, но только испугалась — папа осунулся, кожа посерела, а морщины будто бы стали глубже.

Я снова заплакала.

— Тише-тише, — пробормотала Лияна и принялась меня укачивать. — Недолго нам осталось.

— Я уже понял, — папа вздохнул, сел рядом с Лияной и нежно провёл пальцем по моей щеке.

— Как Виолочка уйдёт, я заберу малышку. Ты уж постарайся, захорони жену, а сам — уйди куда подальше, чтоб в деревне слухи не пошли лишние.

— Сделаю.

Вслушиваться в слова всё сложнее. Укачивает. И сон, липкий, закрывает глаза, туманит голову.

Темнота.

Я шумно вздохнула, подскакивая на кровати. Раскладушка тут же мерзко заскрипела. Пришлось замереть, чтобы пружины успокоились, — сейчас разбужу всех.

Рассвет только-только, а девочки вчера гуляли, ранний подъём точно не в их планах.

С силой потёрла лицо. Чёрт.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Чтобы не разреветься, метнулась в ванную, включила воду, набрала побольше и плеснула в лицо.

Все постарели. Стремительно. И знали, что скоро умрут. Делились со мной Силой? Или какой-то другой ритуал проводили? Не просто же так я вдруг на свет появилась — с силами ягиными?

Что-то Лияна провернула такое, и родители знали заранее — по крайней мере папа.

«Восстановленная Яга». «Ты моя плоть и кровь»…

И думать не хочется.

Медленно выдохнула — сквозь дрожь.

Почему нельзя просто всё мне рассказать? Без утайки? Чтобы не мучилась, чтобы не строила догадки?..

Изверги.

Выходные пролетели стремительно. Алек проверил кровь — меня накачали тем же, что и того волкодлака из лаборатории. Думается, моя рука на параде онемела не просто так. Если мне действительно ввели что-то именно в тот момент, можно полагать, что онемение — явный признак для нас всех. Неплохо, если так — есть несколько минут, чтобы обезвредить себя.

И Деманию нашли — Кощей сказал, что вырубил её и пока не будил — копит нервы. Никто из нас в Навь не отправился — мне вообще нельзя, а в случае Кощеёныша просто подозрительно. А может и не подозрительно, но мы предпочли максимально не привлекать внимание. Если Ковен узнает, что появилась третья хозяйка Нави…

Нет, им точно нельзя знать.

Надо будет поговорить с Алеком. Сегодня артефакторика, точно пересечёмся… Задержусь после пары. А слухи? И так ходят — самые странные. Там уже и Вита вовсю мелькает — её линчуют только так, хорошо лишь на словах. Но здесь вообще горазды языками трепать — за то и намывали весь КолдИн последние дни.