Тиа без сил опустилась на диван, а и, посмотрев на Любу, спросила:

– А сейчас вы мне верите?

Любовь Игоревна интуитивно чувствовала, что девушка не врет, но поверить в то, что причиной смерти стало обычное слабительное, было очень трудно. Тем не менее, она села рядом с Тианой и объяснила:

– Не знаю, как у вас, но у нас есть такие люди – аллергики. На какой-то компонент в пище, питье или даже в воздухе у человека может быть реакция. Иногда это просто насморк или покраснение кожи, но бывают и смертельные случаи. Возможно, у Вильены была аллергическая реакция на какой-то компонент слабительного.

– Правда? – до конца не веря, прошептала девушка. 

– Это маловероятно, но иногда случаются и, казалось бы, совершенно невозможные вещи, – честно ответила Люба.

Она видела, что Тиана мучается чувством вины, и погладила девушку по руке.

–  Отец не поверил, –  сквозь ком в горле сказала Тиа, –  сказал, что я ничего не соображаю, не умею читать, не могу отличить буквы, что ему за меня стыдно, что я – бездарь, и ни на что путное не способна…

– А мама поверила? – почему-то шепотом спросила Люба.

– У меня нет мамы, – всхлипнула Тиана, – умерла, когда я была маленькой.

Любовь Игоревна всплеснула руками и обняла девушку. Дочка ректора сначала напряглась, но потом громко и совершенно неаристократично заревела.

– Он сказал, что я – позор семьи, – захлёбываясь слезами, говорила Тиана, – что никому не буду нужна, что он от меня откажется. Никому не нужна.

– Что ты, моя хорошая, конечно, нужна, – утешала Любовь Игоревна, – все будет хорошо. Ты не виновата, никакой ты не бездарь.

«Вот ведь, папочка! – думала о лорде Вальдемаре попаданка, – Не разобравшись, наорал на дочь. Никому не нужна. А ребенок мучается. Убила человека – это не шутка. Ведь не врет, чувствую, что не врет. Но что-то тут все равно не чисто…»

Когда Тиана, наконец, успокоилась, Люба отстранилась и сказала:

– Я поговорю с твоим отцом. Верю, что ты говоришь правду. Может сам лорд Вальдемар что-то перепутал. А может, это действительно аллергия. Если это так, то надо выяснить на какой именно компонент.

–  Нет, не надо, –  покачала головой ректорская дочка, –  отец рассердится. Он всегда на меня сердится, если я ему надоедаю.

–  Послушай, Тиана, –  ласково сказала Люба, – в своем мире я общалась со многими людьми и знаю, как надо говорить так, чтобы тебя слушали. Если ты хочешь, и тебя научу. Хочешь?

–  Это какие-то умения ведьм? –  нахмурилась девушка.

– Нет, что ты, –  рассмеялась Люба, –  это называется психология. Наука о том, как устроена психика человека. Здесь нет никакой магии, просто знания. 

– Тогда, я согласна, – кивнула Тиана.

– Позже обязательно займемся, а сейчас я хотела принять ванну. Там, наверное, вода набралась. Покажешь, где там мыло, где шампунь, а где крем для ног, чтобы я не перепутала? – улыбнулась Любовь Игоревна.

Тиана быстро показала бутылочку с мылом и шампунь и вышла за дверь, пообещав подготовить повседневное платье, а Люба с наслаждением залезла в воду. Отмокая в ванной, она продолжала размышлять о слабительном. Что-то во всей этой истории казалось ей подозрительным.

Например, зачем обычное слабительное убирать в отдельный шкафчик, да еще и под заклятье на крови? А может… от мысли, пришедшей в голову, Люба замерла.

Что, если это не слабительное? И лорд Вальдемар таким способом спрятал какой-то сильный яд, или ингредиент? Запрещенный ингредиент? Подписал его, как «Слабительное», чтобы не было вопросов, даже если кто-то случайно увидит содержимое его шкафчика. И объяснение есть замечательное: мол, не хотел, чтобы о проблемах с кишечником у самого лорда ректора, кто-то знал.