Оставив набираться ванну, Люба возвратилась в спальню за полотенцем и напоролась на презрительный взгляд черноволосой красотки. Девушка с королевским видом восседала на кресле рядом с кроватью и недовольно кривила губы.

– Какое убожество! – сквозь зубы процедила она, оглядывая большие тапки, чуть спущенные носки, подвернутые штанины кальсон и криво надетый халат.

Возможно, другую девушку такое приветствие сбило бы с толку, но Любовь Игоревна знала, что выглядит прекрасно даже в такой несуразной одежде. Да и опыт сказывался, Любе хватило нескольких секунд, чтобы оценить брюнетку. Лет восемнадцати, худенькая, с большими черными глазами и тоненькими губами, она напоминала мышку, вышедшую на тропу войны. Видимо, это и есть дочка лорда Вальдемара; во-первых, внешнее сходство налицо, а во-вторых, больше в комнату по уверениям ректора, никто зайти не мог.

– Согласна, убожество, – искренне улыбнулась Люба, заметив, что в глазах девушки на мгновение мелькнуло изумление, – но ваш батюшка не озаботился моим гардеробом заранее, вот и пришлось ходить в том, что есть.

Как ни в чем не бывало, Люба открыла шкаф и начала искать полотенце.

– Очень хорошо, что вы пришли, – меж тем говорила она, – мне как раз нужна помощь, чтобы разобраться в ванной комнате. Поможете?

– Хорошо, – брюнетка встала с грацией великосветской дамы: изящно и легко.

«Чувствуются манеры, которые вбивались с самого детства» – любуясь девушкой, отметила попаданка.

– Отец говорил, что забрал вас из какого-то отсталого безмагического мира,  – брезгливо продолжила ректорская дочка, – вы, наверное, там раз в полгода мылись…

«Видимо, не до конца манеры вбились, – мысленно хихикнула Люба, – ну ничего, исправим. Приютских детей перевоспитывали, и эту перевоспитаем»

– Неужели так и сказал: из отсталого мира? – хитро улыбнулась Любовь Игоревна, – может еще добавил, что там все – дикари?

– Хм… нет, – явно смутилась брюнетка.

– Безмагический мир – не значит отсталый, – наставительно заметила Люба, – у нас там есть искусственный интеллект, мы летаем не только на другие материки, но и в космос, изучили весь земной шар, ныряем в океанские глубины. У нас можно запросто связаться и поговорить с человеком на другом краю мира, переслать ему фото – то есть, статичные изображения – или видео – подвижные картинки. Врачи у нас пересаживают органы, например, мне вырастили и заменили хрусталик в глазу. Наши города огромны. Только в моем живет более миллиона человек. Я жила в большом доме на десятом этаже. Из моих окон были видны крыши других многоэтажек и загородное шоссе, по которому постоянно мчались машины. Машины – это такие повозки, которые едут очень быстро. На большой скорости лучше не высовываться из окон: волосы сдует.

По мере того, как говорила баба Люба, удивление в глазах брюнетки сменилось на скепсис.

– Вы ведь все это придумываете, – неуверенно произнесла ректорская дочка.

– Нет, – покачала головой Люба и, вспомнив, как говорил лорд Вальдемар, добавила, – клянусь силой, все, что я сейчас рассказала про свой мир – правда.

Как и в прошлый раз, Любовь Игоревна почувствовала, что под сердцем что-то кольнуло. Видимо, тут не разбрасываются подобными клятвами, но оно стоило того. На лице брюнетки проступало потрясение. 

– Но, почему, если… вы так выглядите? – наконец, сформулировала вопрос она.

– Почему утром не переоделась в те вещи, что лежат в гостиной? – Люба понимала, о чем думала девушка: раз не оделась в приличную одежду, значит дикарка. – Потому что не вижу смысла переодеваться, раз собралась купаться. Кроме того, у нас считается, что главное не одежда, а то, что человек из себя представляет. Королева и в обносках будет выглядеть, как королева. А свинью как ни ряди, все равно свиньёй останется.