Америка поставляла в Европу мясо, еще точнее – живых коров в количестве нескольких сот голов, которые стояли плотно, прижатые друг к другу в тесном трюме, не имея возможности ни походить, ни толком поесть. Они тыкались друг в друга рогами, наносили удары копытами, все время жалобно мычали и стонали, испражняясь себе под ноги и требуя хоть какого-то корма…

В результате двухнедельного путешествия Раймонд наотрез отказался когда-либо употреблять мясо животных, сделавшись убежденным вегетарианцем.

Вещей было совсем немного, собственно, все сгорело в гостинице, каюты на грузовом судне оказались крошечными, койки жесткими, из всей находящейся на пароходе еды питаться можно было одной только солониной, запивая это невзыскательное блюдо отвратительным чаем. Кроме того, все время нестерпимо воняло навозом, так что в конце путешествия стало казаться, что им пропахло абсолютно все, от волос до одежды и еды. Тем не менее настроение было хорошее и никто не заболел, а Магги О’Торман (так представил Раймонд Айседору) строила грандиозные планы покорения Европы.

Лунные ночи на палубе, помощник капитана вызывал из каюты мисс Магги, которая ему очень нравилась.

«Право, Магги О’Торман, я был бы вам хорошим мужем, если бы вы позволили», – мечтательно произносил он, рассеянно разглядывая луну и звезды. Его серенаде вторило многоголосое мычание. Время от времени капитан с Раймондом варили грог, которым угощали экипаж и пассажиров, а воздух благоухал морской свежестью и коровьим навозом.

Они прибыли в Гулле и там сели на поезд до Лондона. По объявлению в «Таймс» отыскали квартиру недалеко от Мраморной арки. Лондон поражал, восхищал, очаровывал… всю первую неделю они гуляли, гуляли, гуляли… Вестминстерское аббатство, музей в Южном Кенсингтоне, Лондонская башня, Ричмондский парк, Британский музей, Гамптон Корт, спектакль «Укрощение строптивой» с несравненной Эллен Терри[9] в главной роли… Они забыли про работу, необходимость устроиться на новом месте, о своей цели. Лондон поглотил их, то и дело заставляя восторгаться и очаровываться. Привыкшие работать и во всем себе отказывать, семья Дункан вдруг превратилась в беззаботных туристов, приехавших в Англию на каникулы. Дорогие театральные билеты – ерунда, нет способа лучше узнать актрису, чем увидеть ее спектакли от первого до последнего в афише. А Эллен Терри играла в шекспировских пьесах, которые так любили все члены семьи. Ах, как хочется познакомиться с Эллен, поговорить об искусстве, просто посидеть рядом, но где Терри, а где малышка Айседора? С какой стати великая актриса станет сводить знакомство с обычной девушкой, даже если та хорошо танцует и может рассказать много интересного? Для Эллен Терри Айседора никакая не подружка, в самом крайнем случае она могла бы, наверное, позволить миловидной девушке с забавным американским акцентом понести за ней царственный шлейф, вроде тех, что она таскает за собой по сцене, или… удочерить. Айседора думает о Терри, пытается представить, какая она в быту? Какая со своими детьми? Много ли проводит время дома или ради искусства приходится не вылезать из театра? Жить, переезжая из города в город, из страны в страну? Об актрисе Терри известно, что у нее имеется внебрачный сын от архитектора Эдварда Годвина, всего-то на пять лет старше самой Айседоры. Правда, об этом не принято говорить, тем более выставлять на всеобщее обозрение, да Эллен и сама не стремится демонстрировать миру будущую звезду театра Эдварда Гордона Крэга[10]. Айседора еще не знает, что через несколько лет ее собственная жизнь теснейшим образом сольется с этим, не ведомым ей сегодня мальчиком, через которого она в конце концов соприкоснется и с Эллен Терри. Но все это будет еще ой, как не скоро, а пока Дункан и семейство бродят по музеям и паркам, посещают театры, словом, сорят деньгами, нимало не заботясь о завтрашнем дне. Так продолжалось бы и дольше, если бы неожиданно у семейства не закончились деньги, а у квартирной хозяйки терпение. Так, в один из дней, вернувшись с очередной многочасовой прогулки по живописным местам, счастливые и довольные, они оказались перед закрытой дверью.