– Какая чушь! Клишин со мной переспал! Я всегда говорила, что он подлец! Да я выгнала его из дома! Как только он полез с поцелуями! Тоже мне, неотразимый! Донжуан местного разлива! Что он о себе вообразил?!

– Саша, он много чего вообразил. И написал. Возможно, из мести. Знаешь, как говорят: нет дыма без огня. Ты вчера сразу замкнулась, когда я спросил о ваших отношениях. И я понял, что огонь все-таки был. Должна быть веская причина, чтобы оболгать человека. Чем ты ему насолила?

– Это так нужно рассказывать?

– А так нужно, чтобы я сел в тюрьму?

– Ну, хорошо. Ради твоего спасения. Давай только перейдем в тень, а то у меня плечи сгорят.

– Пойдем в беседку.

Старая беседка в саду могла бы стать местом романтических свиданий при луне. Если бы эта женщина уже не была его женой. Но он любил ее настолько, что не нуждался в романтике. И верил ей безоговорочно. Там, в тени яблонь, Саша поведала ему следующее:

– Я не верю, что Павел мог такую гадость про меня написать. Было бы из-за чего! История такая давняя и детская, что просто смешно. Знаешь, не всегда приятно вспоминать первую любовь, она никогда не бывает счастливой. Мне было пятнадцать лет, он заканчивал школу. Помнишь, я тебе рассказывала о том, как Павла в школе забрасывали любовными записками? – Алексей кивнул. – И как он заявил, что пойдет на свидание только к девушке, способной написать что-то достойное, маленький литературный шедевр? Я тогда разозлилась и написала.

– Ты была в него влюблена?

– Сначала нет, он казался мне таким самодовольным, таким… Слишком уж уверенным в себе. И девочек было жалко, над которыми он издевался. – Она вздохнула.

– И что же ты написала? – осторожно спросил Алексей.

– Стихи. Знаешь, они не слишком хорошие. Даже банальные.

– Мне просто интересно, чем ты его зацепила?

– Несколько строчек прочитаю, чтобы ты отстал. Там было следующее:

Потом Саша еще раз глубоко вздохнула и сказала:

– Все. Дальше не буду. Хоть умри!

– Неплохо. Я не знаток поэзии, но рифма, кажется, есть.

– Вот именно, рифма. Для пятнадцати лет это было неплохо. Паша пригласил меня в кино, как это было тогда принято. Мы стали встречаться. Конечно, все девчонки в школе умирали от зависти, но мне было не по себе. Знаешь, я была домашней девочкой, круглой отличницей, да и выкинула все это только, чтобы осадить Пашу. Я испугалась.

– Чего?

– Его силы. Он по натуре разрушитель. И делал это так просто, что не было повода даже задуматься, что же такое происходит. Наваждение! Это были отнюдь не романтические свидания. В десятом классе он уже четко знал, чего ему надо от девушки: просто и откровенно тащил в постель. И некоторые девочки у нас в школе были такие же, вполне созревшие, которые ему не отказывали, но только не я. Я училась, знала, что надо готовиться в институт, на дискотеки почти не ходила. Несовременная серенькая дурочка-мышка. И тут – Павел. Весь такой…

– И ты…?

– Знаешь, я не устояла. То есть встречалась с ним тайно. Никто из моей семьи не знал. Нет, ты не понимаешь!

– Куда уж мне. Я же не красавец-муж чина!

– Да, не красавец, и не надо злиться. Ты-то сам в кого влюбился в девятом или в десятом классе? В девочку в огромных очках и со скобами на зубах? Ну, вспомни. Это естественно для такого возраста – любить самых красивых. И потом, в Павле был какой-то животный магнетизм. Ты видел его фотографии, но они не передают суть. Когда он хотел, мог быть очень обаятельным. А мне просто было интересно и хотелось чего-то взрослого. Тем более что родители и не рассказывали про такое, тогда не принято было, книжек соответствующих не было, в фильмах все заканчивалось свадьбой или двое просто лежали в постели. А что они там делали, думаешь, я в пятнадцать лет знала? Но ничего не случилось, бог, наверное, уберег. То есть последний рубеж мы так и не переступили. Я испугалась. Подруга спросила: «А ты не боишься забеременеть? Ему-то что! Он парень» И потом… Я слишком долго тянула, и ему надоело со мной возиться. Он обозвал меня сопливой девчонкой, я его ударила, и это случайно увидели ребята из параллельного класса. Представляешь? Они были рады развеять миф о Пашиной неотразимости, я на несколько дней стала героиней школы, Клишин бесился. Я так испугалась – ужас! Заперлась дома, не отвечала на его звонки, ходила везде только с подругами, короче, выстояла. Потом все утряслось, начались выпускные экзамены, у меня в восьмом, у него в десятом, и стало не до того. Но так Пашу в школе никто из девчонок еще не обижал.