– А он пишет, что были отношения, – насупился Михин.

– Вот именно. Сами посудите, когда он мог это написать? Не при мне же! Если я там действительно был. Значит, по логике вещей меня там не было. Допустим, написал он это за час, за два до того, как умер. Откуда он знал, что я к нему приду? Что захочу отравить? Не пророк же он! Не ясновидящий!

– Допустим. Но Клишин дает нам мотив. Вы могли его убить. И как насчет вашей жены? Вы уверены, что за время вашего отсутствия между ней и Павлом Клишиным ничего не произошло? Все ж таки покойник был редкой красоты мужчина. А она всего лишь женщина. Так вы уверены, что ничего не было? – повторил вопрос Михин.

«Не уверен, – тут же подумал Алексей. – Они ведь старые знакомые. В одной школе учились. Клишин – ее первая любовь, грезы юности. Я не уверен».

– Со своей женой я сам поговорю. На основании записок мертвеца вы все равно не можете меня задержать. Ищите улики.

– Да? А вот это?

Михин, торжествуя, достал из чемоданчика, похожего на докторский, прозрачный целлофановый пакетик. В пакетике Алексей увидел шелковый голубой платок и металлическую заклепку с надписью «Райфл». И почувствовал запах ландышей. Алексей узнал и платок, и заклепку. Платок Сашин, заклепка – от его собственной старой джинсовой рубашки, в которую он переодевался, когда приезжал на дачу. Что касается платка… Саша повязывала его на голову. Ей очень шел голубой цвет.

– Где нашли? – хрипло спросил Алексей.

– Платок в спальне наверху, заклепку на кухне. Когда прочитал записи Клишина, решил еще разок пошарить у него на даче насчет улик.

– Санкции на обыск в моем доме у вас нет, пока вы мотаетесь за ней в город, к прокурору, я растапливаю печь и сжигаю рубашку. Как вам это?

– Вы, вы, вы… – побагровел как рак Михин.

– Плохо работаете, капитан. Новичок, да? Такие улики надо хранить до последнего и выкладывать на стол как главные козыри. В кабинете у следователя. А вы пакетиком передо мной трясете.

Михин проворно спрятал пакетик в свой чемоданчик. И сказал:

– Если вы сожжете рубашку, я буду расценивать это как признание. Что касается платка…

– Что касается платка, Клишин просто-напросто его стащил. Чтобы придать своему пасквилю правдоподобность. И все это косвенные улики, яда у меня никогда не было.

– Вы давно уже от него избавились. С вашим-то опытом! Удивляюсь, как не избавились до сих пор от рубашки? Не заметили, что потеряли заклепку?

– Никогда не думал, что окажусь в такой дурацкой ситуации, – невольно усмехнулся Алексей. – Черт! Даже не верится! Но это же полная чушь!

– Отчего же! Смотрите, сколько против вас улик! Показания Клишина – раз, платок, удостоверяющий, что ваша жена была в спальне покойного, – два, заклепка, опять же удостоверяющая, что в доме потерпевшего были вы, – три. Осталось выяснить, где вы могли достать яд, и найти свидетелей, которые видели, как вы заходили к Клишину. Окно у него на кухне было открыто. Может, кто-то шел мимо; если найдется таковой товарищ, ваше задержание – вопрос решенный. А дальше вы сами знаете.

– Я не дурак, все понял.

Вот именно, что Леонидов знал. Обо всем, что может случиться дальше. И ему вдруг стало не по себе. С них станется! Мотив-то налицо! Кто знает, какие еще сюрпризы приготовил Клишин? Вдруг где-нибудь в доме его соседа, тощего мужичонки с красными глазами, запрятан яд? Алексею захотелось перетряхнуть весь дом.

– А моя жена? Ей вы что – не поверите? – спросил Алексей. – Она подтвердит, что я не был у Клишина.

– Показания супруги в расчет не принимаются. Конечно, она покажет, что ее законный муж в тот вечер не выходил из дома, кто ж сомневается?